Иванов Альберт Анатольевич
Шрифт:
Падая, он успел заметить, что из-под двери, сорванной с петель, торчат ноги тюремщика в полосатых носках и мохнатых домашних тапочках.
Ник упал на кучу песка.
Перед ним с фонарём в руках стояли какой-то рыжебородый великан и высокая золотоволосая девушка.
— Ты кто? — изумились они. — А где же Дождь?
— Его куда-то перевели… — опешил Ник. — А вы кто?
— Гром, — простодушно ответил рыжебородый. — И Молния.
— Гром? — ахнул Ник. — Молния? Врёшь!
Вдруг завыла сирена. Послышался топот ног.
— Бежим! — вскрикнула девушка и скрылась в тёмном подземном ходе. Ник нырнул вслед за ней в лаз, и они поползли.
Сзади пыхтел Гром.
Вскоре появился яркий свет выхода.
— Не стрелять! — послышался сзади истошный вопль. — Брать живьём!
Это кричал начальник тюрьмы Камер Казематус, отталкивая охранников с карабинами от подземного хода.
— Меня возьмёшь!.. — засопел Гром.
Камер Казематус первым протиснулся в лаз и сразу же безнадёжно застрял. Он был толст, как бочка.
— Тащите назад! — заверещал Камер Казематус.
Легко сказать! Он так прочно закупорил собою проход, что, как ни бились охранники, не могли даже сдвинуть его с места.
Ни туда ни сюда!
Пришлось послать за лебёдкой.
— Ну скоро вы там? — заныл Камер Казематус через несколько минут.
— Сейчас, сейчас! Несут! — вскричали охранники.
— Ой! Ай! Спасите! — вдруг задёргался Камер Казематус. — Не подходи, не подходи! Плюну!
— Я тебе плюну! — послышался голос Грома.
Охранники беспомощно заметались у лаза.
— Я его держу! Держу! — орал Камер Казематус. — Отпусти-и!
Потом Камер Казематус затих.
Охранники переглянулись.
— А может… — сказал один из них и на всякий случай осторожно уколол штыком ногу начальника — нога сразу подпрыгнула вверх. — Жив!
Наконец в подполье спустили лебёдку. Охранники закрепили канат вокруг ног Камер Казематуса и взялись за ручку.
Медленно, сантиметр за сантиметром, он пополз из норы. Ещё немного, ещё… Бум! Он вылетел, словно пробка из бутылки. Во рту у него торчал носовой платок, а на лбу фломастером было написано: «Я — дурак».
Охранники один за другим ринулись в лаз, но было поздно: беглецов и след простыл.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. Гром и Молния
— Как ты там оказался? — спросила у Ника Молния.
— А разве вы не меня спасали? — наивно ответил Ник.
— Тебя, тебя, — улыбнулся Гром. — Но ты всё же расскажи, как ты там очутился.
Огонь бурно пожирал сухие сучья. Отблески костра плясали на лицах Грома и Ника, на золотистых волосах Молнии, на гладких валунах и стволах высоченных кокосовых пальм, густой стеной стоящих на берегу затерянного в джунглях озера.
— Так… — сказал Гром, когда Ник поведал о своих приключениях. — Ты только не обижайся, Ник, но мы пытались освободить совсем не тебя.
— Мы даже не знали, что в этой камере сидишь именно ты, — добавила Молния.
— А если бы знали? — надулся Ник.
— Ник, — пробасил Гром, — не говори глупости. Ну конечно же, мы постарались бы и тебя как-нибудь вызволить. Но на этот раз тебе просто повезло.
— А вы правда… Гром и Молния? — нерешительно спросил Ник и смутился.
— Да, — засмеялась девушка. — Гром и Молния.
— Настоящие-настоящие?
— Настоящие-настоящие, — сказал Гром.
— А чем вы докажете?
— То-то и оно, что ничем, — вздохнула Молния.
— Если бы вы были настоящие Гром и Молния, — продолжал Ник, — вы бы уже давно разрушили дворец Апчхибосса Утриноса.
— Без Дождя мы ничего не можем сделать, — печально сказал Гром. — Мы без Дождя ничто. Когда Дождь поливает леса и поля из своей волшебной лейки, я радостно грохочу в небе…
— А я танцую в тучах, — подхватила Молния, — и расчищаю лес от старых, прогнивших деревьев. А иногда, — глаза у неё засверкали, — я поджигаю огромные дома сеньоров!
— Но ты иногда поджигаешь всё что попало, — проворчал Гром. — Тогда я грохочу, кричу на тебя, хотя и знаю, что ты не виновата.
— Я не виновата. — Молния прижала руки к груди. — Это коварный Тайфун, бывает, подхватывает и рассеивает мои стрелы. И я уже ничего не могу поделать! Но Дождь… Я тогда зову его на помощь, и он быстро тушит пожар.
— Ага, — согласился Ник. — Когда у нас в деревне надсмотрщики подожгли хижины, Дождь сразу погасил пожар. А вот у одного злого сеньора два года назад во время грозы запылал дом, и дождь сразу прекратился!