— Если подать заявление прямо завтра, то уже через неделю, максимум через две, дело будет сделано. Если церемонию назначат на среду, я смогу взять отгул. Так-так… — Дэн крутил в руках чашку. — Знаете, что я сделаю? Устрою вам свадебный завтрак!

— Что ты, Дэн, это лишнее!

— Лишнее — не лишнее, а я это сделаю. Это будет мой свадебный подарок. — Он указал чашкой на стену. — Макдональды съезжают в пятницу, что весьма кстати. Все получается превосходно! Вы сможете посвятить медовый месяц устройству своего гнездышка. Ты ведь сможешь взять целую неделю! — Он ткнул Дэвида чашкой в плечо, и тот ответил ему улыбкой. — Значит, решено!

Во время своего выступления Дэн смотрел только на Сару. Его тон и манера обещали крушение любых препятствий. Однако существовала одна преграда, против которой был бессилен даже он, и называлась она не религией, а матерью, миссис Хетерингтон. Глядя на Дэвида, Сара проговорила:

— Твоя мать никогда мне этого не простит.

— Об этом не беспокойся. Я возьму всю вину на себя.

Она уронила голову.

— Нет, она меня не простит. Она меня возненавидит!

— Глупости! — Дэн наклонился к ней с видом взрослого, вразумляющего непослушного ребенка. — Чепуха! Надо действовать, а не топтаться на месте. Я даже рад, что все оборачивается именно так, иначе вы продолжали бы метаться между церковью и часовней, между согласием и несогласием на чужую религию. Так тянулось бы года два, и в конце концов… — Он расправил свои широкие плечи и раскинул руки. — В конце концов не получилось бы никакой женитьбы.

— Ошибаешься, Дэн, мы с Сарой все равно поженились бы — будь то через неделю, через год, через два, хотя я предпочитаю не тянуть. Каков будет твой ответ, Сара?

Она уже хотела утвердительно кивнуть, но тут раздался стук в заднюю дверь, и все трое обернулись в сторону кухни.

— Что мне говорить? — растерянно прошептала она, вскочив.

— Лучше помалкивай. — Дэвид потрепал ее по руке. — Я тебя провожал и пригласил зайти. Мы только что вошли.

Дверь гостиной отворилась. Перед троицей предстал Джон. Никто не скрыл удивления.

— Что у вас тут за заговоры? Можно подумать, я застал вас за неблаговидными делишками.

Дэн покосился на Дэвида, желая понять, собирается ли тот делиться новостью с братом. Дэвид не стал тянуть.

— Небольшой кризис. Может, оно и к лучшему. По мне, это можно только приветствовать. Ибо в результате мы с Сарой поженимся уже на следующей неделе. Сочетаемся гражданским браком.

Джон уставился на брата.

— Вот это неожиданность! — тихо проговорил он.

— Да. Но так даже лучше.

— Мать в курсе?

— Нет. Пока что ей лучше оставаться в неведении.

— А отец?

— Он тоже не знает. Никто вообще не знает, кроме Дэна и вот теперь тебя.

— Тебе нужен шафер? — с улыбкой спросил Джон.

— Ты не возражаешь? — Дэвид подался к нему.

— Хочу помочь тебе хотя бы этим.

— Спасибо, Джон! — Дэвид ударил брата кулаком в могучую грудь, но тот даже не шелохнулся. — А Дэн взялся позаботиться о свадебном завтраке. Лучшего не придумаешь!

— Только пускай она не воображает, что ты достанешься ей в единственном экземпляре. — Джон заглянул Дэвиду через плечо и перехватил взгляд Сары. — Где один, там и остальные. Как у трех мушкетеров: один за всех, все за одного. Разве не так, Дэн?

— Болван! Не обращай на него внимания, Сара.

— Мы всегда держались вместе, чтобы не поддаваться властям, политике, религии — и женщинам. — Джон широко улыбнулся, подошел к Саре и протянул ей руку. Она подала ему свою, он накрыл ее огромной лапищей и галантно закончил: — Но эта женщина не в счет.

Ее охватило странное желание зарыться лицом в его сильную шею и разрыдаться в три ручья. Это чувство появилось словно ниоткуда и было не менее пугающим, чем ненависть, которая сжигала ее совсем недавно, в спальне. Как и тогда, она вся задрожала, дыхание участилось, в горле образовался такой нестерпимый ком, что она была вынуждена зажмуриться, чтобы остановить подступающие слезы. Однако это оказалось свыше ее сил.

— В чем дело, Сара? Не надо, будет!

Вокруг раздавались участливые возгласы, она ощущала заботливые прикосновения, ее гладили по голове, по плечам, по рукам. Теперь ее охватила паника, захотелось отмахнуться от всех сразу и броситься домой. Впрочем, это желание продержалось не больше мгновения.

Почти ничего не видя из-за слез, она вытянула руку и ухватилась за Дэвида. Его руки были особенными, с ними ничто не могло сравниться. Она уткнулась лицом в его плечо и забыла о существовании остальных.

В комнате стало тихо. Можно было подумать, что в целом свете остались только они с Дэвидом. Ярость, страхи, странные непрошеные чувства — все отошло в прошлое. На нее снизошел покой, который не могли поколебать даже мысли о Мэри Хетерингтон и об опасности, нависшей над ее бессмертной душой. Ведь у нее был Дэвид! Еще неделя — и он станет ее навсегда. Наконец-то в ее душе воцарится мир.