моментально. Поняв силу соперника и больше не имея

возможности надеяться на помощь товарища, он обратился в

бегство, бросив свой меч; а сикарий не обременился

преследованием, не желая без нужды проливать чужую

кровь.

Судорожно обнимая и целуя его, София сбивчиво

говорила о своей любви, о том, что стосковалась, извелась

беспокойством, боясь пропустить, проглядеть момент

нападения, потом подвела к убитому и сказала ровным

голосом, без сожаления:

— Это мой бывший муж.

Отвечая на удивлённый взгляд Марка, она рассказала о

причине своего неожиданного ухода из дома.

— У меня есть свой дом в Верхнем городе, а после того,

как начала выздоравливать, уговорила служанку связаться с

рабами, там находившимися, с тем чтобы иметь сведения о

происходящем в городе, в стране и, наконец, о Веренике, что

меня особенно беспокоило. Однако уйти из твоего дома у

меня не было ни малейшего желания, наоборот, я даже

несколько симулировала свою болезнь, понимая, что

нравлюсь тебе, уверенная, что мы будем вместе. Уже потом,

после того, как всё произошло, мне сообщили о вернувшемся

домой муже и его спутнике, интересовавшимися сведениями

обо мне. Поняв, что Вереника не оставила мысли о мести, я

решила выяснить всё подробнее. После моего возвращения

домой муж рассказал мне о задании Вереники убить тебя;

хотя сведений от меня не было, но она откуда-то знала, что

ты жив. Я сказала ему, что люблю тебя, что мы живём вместе,

а он ударил меня по лицу, обозвал грязно, я ушла, сняла

жильё неподалёку и начала следить за ними. Они всё

8о

разузнали, что им было надо, и мне несколько раз

приходилось находиться рядом с тобой, но, как бы это ни

было невыносимо, ни обнять, ни прижаться к тебе я не могла,

боясь пропустить момент нападения и помочь тебе.

Рассказывая, она доверчиво прижималась к нему, как

будто боясь новой разлуки, как будто не было перед ними

трупа её бывшего мужа.

— Милая, нас могут неправильно понять, — смеясь,

сказал Марк, — а за то, как нас поймут, полагается смерть по

еврейским законам, а тебе ещё и за то, что ты в мужской

одежде.

— Но я же не еврейка, — отвечала она, смеясь.

— Нам надо похоронить его, — Марк обернулся к

убитому.

По лицу Софии пробежала тень, но было видно, что она

не сильно расстроена его гибелью, а на вопрос Марка

ответила спокойно и уверенно, как о давно обдуманном и

решённом:

— Когда я поняла, что полюбила тебя, то сказала ему

правду, потому что не могла лгать и тем более притворяться.

С тех пор он был для меня чужим, между тем мне всё- таки

жаль его, но жаль и годы, прошедшие без того счастья, что

познала с тобой. Я скажу своим домашним, они позаботятся

о нём.Но почему ты не убил того, второго, его помощника?

— Зачем убивать человека без нужды?

— Боюсь, что он вернётся к Веренике.

— Давай забудем об этом.

Дни шли своим чередом; Марк с Софией жили вместе в

её доме, купленном ею после продажи прежнего, поскольку и

он, и она отказались жить вместе в одном из своих старых

домов: мужчина объяснял это причастностью к смерти её

бывшего мужа, а женщина — тем, что у Марка есть жена,

живая и здоровая. Несмотря на просьбу Марка и Софии,

Пётр отказался переехать в их новый дом, оставшись в

8о

прежнем, но как бы там ни было, влюблённые были

счастливы.

В Иерусалиме царила полная неразбериха во взглядах на

войну, на создание армии, на оборону города, а притихшие

было после не столь давней резни римских солдат в столице

приверженцы империи нет-нет да и проявляли себя всё

настойчивее. Зилоты, бывшие в явном меньшинстве, не

могли контролировать ситуацию целиком, поскольку народ,

по большей части решительно настроенный на войну, был

послушен фарисеям, духовенству и саддукеям, склонным

повиноваться римлянам. Совет кананитов постоянно пытался