— Отзови их. Скажи Духу, чтобы забирала своих шипастых коршунов, — потребовал Хрофт. — Мы поговорим. Для этого не обязательно убивать людей.

— Почему ты беспокоишься о них? — зло спросил Хаген. — Я знаю тебя давно, Старый Хрофт. Учитель знает тебя еще дольше, и ты всегда был на нашей стороне. А теперь ты, как смертный разбойник, грабишь храмы? Ты в плену, тебе нужна помощь? Чем Девчонка удерживает тебя, заставляя предать дружбу? Что ты готов сделать для нее? Убить меня? Свергнуть Хедина?

Слова тана раскаленным острием пронзали сердце Отца Дружин. Хаген был прав, тысячекратно прав. Это предательство.

Он должен был ответить на упреки Хагена, ответить искренне и открыто, но не здесь, под самым носом у слуг Хаоса, в нескольких шагах от творений Духа, который только и ждал момента его слабости.

Хрофт вложил в ножны Золотой клинок. И взмахнул Разрубленным мечом. Ткань реальности разошлась мгновенно. Другой мир открылся перед ними. В зеркале портала отразилось то, что ждало их в конце перехода. Длинная вереница желтых холмов, и на одном из них, вдалеке, несколько высоких прямоугольных башен. Небо в редких перьях облаков. И тишина. Хрофт шагнул в портал, втащив за собой хединсейского тана. Несколько мгновений их кружила и трепала серая мгла, но наконец впереди забрезжил желтоватый свет. Хрофт оказался стоящим по колено в густой золотой траве. Дождался, пока ход закроется, и только теперь посмотрел Хагену в глаза.

— Хедин знает о том, что ты здесь?

— Нет, — спокойно ответил Хаген, — я пришел к тебе сам.

— И не нашел лучшего, чем довериться волшебнице, которая не способна воплотиться? — Тан потупился, понимая, что Хрофт прав, и Отец Дружин продолжил: — Ты не знаешь, чего хочет эта Тень, не знаешь, для чего она помогает тебе. А ведь она еще недавно грозила мне войной.

Хрофт усмехнулся, но кулаки его сжались от гнева.

— Я отвечу на твои вопросы, Хаген. Отчего я здесь, в лагере лесных мятежников? У Девчонки Свеча жизни Одина.

Пораженный, Хаген отступил на шаг. Видимо, мысль о том, что Свеча существует, что есть здесь, в Хьёрварде, нечто, способное заставить подчиниться Старого Хрофта, раньше не приходила в голову тану. Хаген в замешательстве запустил руку в волосы, видимо, представив, как принесет такую новость своему Учителю. Видя его мучения, Хрофт решил больше не испытывать друга.

— Но дело не в Свече. — Ошеломленный тан не сразу осознал сказанное, он непонимающе смотрел на Хрофта. Растерянность сменилась яростью. — Я заберу у Девчонки Свечу, как только узнаю то, что мне нужно. Не думаешь же ты, что я жеребец, на которого так легко накинуть уздечку. Я бог, Хаген, хотя и твой друг, и друг твоего Учителя, Хедина, Познавшего Тьму. И я знаю, что ради него ты готов на все. Но спроси себя, если кто-то заставит тебя выбирать между ним и твоей семьей, Ильвинг и сыном. Если для того, чтобы спасти их жизни и души, от тебя потребуют прослыть предателем?

— Я выбрал бы Хедина, — жестко ответил тан. — Но ведь ты встал в ряды Девчонки не ради семьи. Твоя семья… — Хаген не осмелился продолжить.

Да, его семья осталась на Боргильдовом поле. Когда-то давно он сделал такой же выбор, как сейчас Хаген. Счел любовь и дружбу менее важной, чем силу и власть. Тот Один никогда не присоединился бы к Руни. Наученный годами одиночества и вины, Старый Хрофт думал совсем иначе.

— Да, Хаген, я потерял мою семью. Потерял так давно, что это некому вспомнить, кроме меня да Молодых Богов. Но достаточно мне было взглянуть на Свечу в руках этой смертной, чтобы понять: кто-то из моих родных здесь, в Хьёрварде. Потому что никто не узнал бы эту Свечу, кроме тех, кого я уже оплакал много лет назад. И я хочу знать, кого вернула мне Судьба. Я хочу, чтобы рядом со мной снова оказались те, кого я предал в своей безумной гордыне, повел в битву, исход которой был предрешен.

— А если кто-то играет с тобой, Владыка Асгарда? Что, если те, кого ты потерял, ушли без возврата и ты напрасно тревожишь себя тщетной надеждой? — произнес Хаген, обратив в слова самые тягостные и мучительные сомнения Хрофта. — Та, что явилась ко мне и предложила помощь, уверена, что Девчонку ведут брандейские чародеи. Может, кто-то из них сумел обнаружить Свечу. Слуги Хаоса умны и хитры. Нельзя недооценивать их. Девчонка — простая смертная, но несколько лет назад, как ты помнишь, один Маг сделал ставку на смертного и стал богом. Поверь мне как смертному, Старый Хрофт, женщина — худший из клиньев, что могут вбить между тобой, моим Учителем и Ракотом хаоситы.

— Я буду защищать ее, пока не узнаю того, что нужно, — угрюмо отозвался Хрофт.

— И они сделают так, что тебе придется защищать ее от нас, от меня, Ракота, Хедина. Мерлин на Авалоне заморочил меня своими иллюзиями, заставил Брана считать меня врагом. И мы лишили друг друга жизни. Ты знал Брана, он был хорошим человеком. И ты знаешь меня. Но нашлись хитрецы, которые заставили двух хороших людей перерезать друг другу глотки.

Хаген в запальчивости потряс крепко сжатыми кулаками, словно грозя недостижимому для него сейчас Мерлину.

— Я не допущу этого, — бросил Хрофт. — Пусть тешатся иллюзией, что нашли на меня управу. Но я не дам им вбить клин между мной и твоим Учителем, Хаген. Так и передай ему. Я прощаю тебе твои слова ради старой дружбы. Я не допущу, чтобы это зашло дальше набегов на храмы и безобидных стычек с жрецами. Но мне нужно время, чтобы разобраться, что к чему. Любое вмешательство только раззадорит Девчонку. Поэтому прошу тебя и Хедина — не вмешивайтесь. Оставьте нас в покое. И в следующий раз подумай, прежде чем обвинять в предательстве бога.