Мало-помалу Шилин забросил дела и потерял аппетит. Ему даже кошмары какие-то опять сниться стали. Он их не помнил, но часто просыпался по ночам и наутро вставал весь невыспавшийся и разбитый. Словно и не спал вовсе.

И ежеминутно он ждал звонка. В дверь или по телефону.

Вот опять лифт, кажется, приехал... Да, точно, на нашем этаже остановился. Ну?!

И так каждый день. Это ожидание становилось уже просто невыносимым.

Господи! — начал уже чуть ли не молиться Шилин. — Ну нет моих больше сил! Пусть она побыстрее явится! Не могу я больше ждать! Чтобы разрешилось уж все как-нибудь! Так или иначе. Ну сколько же это еще будет продолжаться?! Где она?!

Наконец, когда Шилин уже совсем измаялся и измучился и начал впадать в какую-то тихую апатию, ему опять приснился прежний сон. Собственно, он давно уже подсознательно ждал чего-то подобного, а потому даже не особенно удивился.

Все было как тогда. Как в тот раз. Шилин проснулся ночью, будто от толчка, открыл глаза и увидел рядом с кроватью сидящего на стуле мужчину. Того самого. Шилин узнал его сразу. Он сидел в прежней позе и задумчиво смотрел на Шилина. Шилин некоторое время тоже молча на него смотрел, потом пошевелился, сел и подтянул простыню. Тоже в точности как в прошлый раз.

— Здравствуйте, Андрей Александрович! Ну что, вот мы и снова встретились, — негромко проговорил мужчина, все так же внимательно глядя на Шилина. — Догадываетесь, почему?

— Здравствуйте! — Шилин опустил глаза и снова их поднял. — Наташа?.. — полуутвердительно спросил он.

— Да, Андрей Александрович, — неспешно подтвердил мужчина. — Полгода истекли.

— И... когда же... она вернется? — с запинкой произнес Шилин, уже заранее зная ответ и в то же время боясь его услышать.

— Завтра, — кивнул мужчина.

Сердце у Шилина оборвалось.

Так я и знал! — безнадежно подумал он. — Завтра...

— И что Вы собираетесь делать, Андрей Александрович? — после паузы со странным выражением осведомился мужчина.

— А что я должен делать? — удивленно пожал плечами Шилин. — Не думаете же Вы?.. — он остановился, не зная, стоит ли продолжать. — После всего, что случилось...

— «После всего, что случилось...» — с прежними непонятными интонациями повторил вслед за ним мужчина. — Вы имеете в виду ее или себя, Андрей Александрович?

— Э-э?.. — Шилин замялся и неуверенно посмотрел на своего собеседника. Черт! К чему он клонит?

— А помните наш последний разговор, Андрей Александрович? И Ваш страстный монолог про предательство? «Что это она!.. А Вы бы!..» И что теперь?

— А что теперь? — раздраженно переспросил Шилин. — Она же ушла. У-шла! «Я полюбила другого!.. На развод подам!..» Ко мне-то какие претензии?!

Мужчина, не отвечая, молча смотрел на Шилина. Шилину вдруг показалось, что он видит его насквозь, со всеми его самыми тайными мыслишками. Ему почему-то стало неловко.

— Я-то здесь причем? — тоном ниже повторил он. — Ну, полюбила — и полюбила! Я-то что могу поделать?

— А скажите, Андрей Александрович, — медленно протянул мужчина, по-прежнему не отводя взгляда от Шилина. — Ну, а если бы жена Вас не бросила? Вы бы сейчас вели другую жизнь?.. Ну, после того, как у Вас деньги появились? Были бы ей верны и не стали бы себе никаких любовниц заводить?

Да откуда я знаю?! — хотел было уже закричать Шилин (что это, в самом деле, за допрос?!) и — осекся. Он попристальнее вгляделся в своего ночного гостя, и ему вдруг расхотелось врать. Что-то в том было такое... жутковатое... Шилин почувствовал, что по спине у него пробежал холодок.

— Стал бы, наверное... — нехотя признался он. — Наверное, стал бы...

— «Наверное...», — как эхо отозвался мужчина, и глаза его сузились.

— Точно стал бы, — сглотнув, выдавил из себя Шилин и судорожно вздохнул. Ему становилось все более и более не по себе. Страшный суд какой-то! Сейчас опросят и вынесут приговор. «Гореть в аду! Вечно». За что???!!! Да что я сделал-то?! Он смотрел теперь на мужчину, как кролик на удава.

— Температура плавления... — задумчиво, словно про себя произнес мужчина.

— Что? — не понял Шилин, решив, что ослышался.

— Один мой старый знакомый... — мужчина вдруг улыбнулся каким-то своим мыслям. — Один мой знакомый говорил, что все на свете имеет свою температуру плавления: любовь, дружба, верность — все!

Само по себе это достаточно очевидно и особого удивления не вызывает. Удивительно другое: насколько она зачастую оказывается мала, эта температура! Отнюдь не миллионы градусов, не пытки и лагеря! Пара дежурных комплиментов.., немножко денег... Люди предают друг друга с неимоверной легкостью!