посмотреть на лагерную охрану. Настоящие монголоиды! Да и начальник лагеря точно

такой же варвар, неспособный выйти за пределы инструкций и приказов. Видите - война

только началась, а у москалей уже все посыпалось

– Вы уверены, пан поручик, что война началась?
– Марек был настроен скептически, к

тому же непонятно с чего, был уверен, что едва начнется война, русские всех расстреляют.

– При той неорганизованности русских, которую вы описываете, мы уже несколько дней

должны были бы наблюдать немецкие бомбардировщики. Вспомните, как германские

"авионы" висели над нами с самого начала войны. Сейчас же ни одного налета, вы

замечаете?

– Думаю, что все гораздо проще, пан Марек. Бомбардировщики Германии сейчас

смешивают с землей передовые части большевиков, помогая наступлению армии. Как бы

я хотел сейчас оказаться в рядах наступающих. Я бы отомстил пшеклентному быдлу за

все...

– Не знаю, пан Збигнев, не знаю. Не уверен я, что война началась. Да и не станут

немцы вступать с нами в союз. Они нас разбили, разделили нашу землю с русскими и

воюют с англичанами. Зачем им восстанавливать нашу страну?

– Эх, пан Марек, какой же вы пессимист. Я уверен...
– договорить Збигнев не успел, от

помещения канцелярии раздались удары в било, сзывающие всех на построение.

– Что это придумали, проклятые?
– удивился Марек.
– Не к добру это, пан Збигнев,

спаси нас Матка Бозка Ченстоховска.

– Не бойтесь вы так, - перекрестившись, ответил Жепа.
– Ничего нам большевики не

сделают, англичан и американцев побоятся.

– Ну да, в тридцать девятом не побоялись, а сейчас испугаются, - ворча на ходу, Марек

поспешил вслед за торопящимся к плацу у здания канцелярии Збигневым. Они оказались

на месте одними из первых и сейчас с удивлением рассматривали стоящих у крыльца

незнакомых высокопоставленных энкэведешников. Один из них развернулся и что-то

сказал стоящему на крыльце сержанту. Тот, козырнув, скрылся за дверью. Пока сержант

отсутствовал, на плацу собрались все польские обитатели лагеря. Последними, не

торопясь, подошли полковник Саский и майоры Блянк и Сокул-Шохин, старшие из

офицеров лагеря.

– Господа, - неожиданное обращение заставило всех насторожиться. Что еще

придумали эти русские?
– Некоторые из вас со мной знакомы, остальным представляюсь:

лейтенант госбезопасности Хохлов, заместитель начальника управления по делам

военнопленных НКВД СССР. Советское правительство уполномочило меня довести до

вас, что территория современного СССР по неизвестным пока причинам перенеслась в

будущее на семьдесят лет вперед. Сейчас за пределами советских границ две тысячи

десятый год. Война с фашистами давно закончена, Польская республика восстановлена и

получила часть земель разбитой в сорок пятом году Германии. СССР и Польская

республика не находятся ныне в состоянии войны. Поэтому Советское правительство

готово, руководствуясь принципами добрососедства и гуманизма, вернуть вас на родину.

Но, вы должны осознать, что за границами СССР прошло более полувека и вы попадете в

совершенно другую страну, к своим потомкам, которые могут быть и не готовы вас

видеть. Поэтому наше правительство предлагает всем, кто желает, остаться в Советском

Союзе и продолжить службу в рядах Вооруженных Сил СССР или работу по

специальности на предприятиях промышленности. Желающие могут ознакомиться с

условиями принятия гражданства СССР, в канцелярии лагеря.

Поляки молча выслушали речь лейтенанта, не прерывая ее даже шепотом. Только она

закончилась, как вышедшие из-за спины Хохлова сержант и несколько солдат подошли к

полякам и стали раздавать отпечатанные на великолепной мелованной бумаге, с цветными

фотографиями, журналы на польском языке. Потрясенные поляки разглядывали

полуобнаженную красавицу на обложке и так же молча расходились, унося с собой

журналы...

Знал бы Томек, закупавший по просьбе своего приятеля Василия целый грузовик

развлекательных журналов, для чего они понадобились, наверное, отказался бы эту

просьбу выполнять.

Федеративная Республика Германия, г. Вюрцбург.