загнали. Да и за каким хреном тащить сюда "морковку"? Она же тяжеленная!

– И?
– вопросительно посмотрел на командира Лешка.
– Резюм будет?

– Не будет ни резюме, ни конструктива, - ответил Егор.
– Будет перекур с разбором. И

спуск. Последний пойдет с этого крюка. Трубку сэкономим.

Он отошел к рюкзакам, дождался, когда все рассядутся, и начал:

– Итак. Двадцать первого июня мы подошли к перевалу, который назвали "Загадка". До

нас перевал никто не ходил, поскольку он на границе Китая и Киргизии, и только таким

упертым раздолбаям как мы, хватило терпения оформить все документы на пересечение

границы и втолковать китайским погранцам, что эти бумажки не лажа. До перевала

оставалось полчаса хода, и виден он был отлично. Никаких технических сложностей не

наблюдалось. Так?

Остальные молча кивнули. Егор продолжил:

– В ночь на двадцать второе резко портится погода. Леха выходил из палатки, "эльфов

погонять", в два ночи, было тихо. Я просыпался в четыре - уже мело.

– Ну, это не странность, - вставил Санёк, - с погодой всяко бывает. Горы.

– Согласен. Просто отмечаю. К утру двадцать третьего погода стала. И на перевале

появилась абсолютно отвесная и идеально гладкая стена перемороженного льда, высотой

около двадцати метров, идущая по всему гребню. Откуда взялась стенка, и причины ее

характеристик мы объяснить не можем. С другой стороны перевала обнаружилась

совершенно естественная картина спуска. Если не считать верхний срез стены.

– Угу, - вставил Лешка, - как будто ножом отрезали.

– Таким маленьким ножиком, размером с Останкинскую телебашню, - усмехнулся

Влад, - и режущим перемороженный лед, как тортик.

– Кстати, - продолжил Егор, - перемороженным лед был только на самой стене. Под

ней и на перевале - совершенно нормальный. И верх стены мне тоже показался обычным.

Но крутить бур в последние полметра поленился, - он сделал паузу.
– Дальше. Спуск с

"Загадки" и подъем сюда принес вторую неожиданность. Относительные высоты

ледников и вершин не соответствуют карте. Расхождения небольшие, но по очертаниям

ледников заметно здорово. В тоже время, хребты и ущелья вяжутся однозначно: мы идем

именно там, где планировали. Изменился только ледовый покров.

– Бред, - пробурчал Лешка, - но факт.

– Дальше, - не обратил внимания на реплику Егор.
– Вчера вечером мы вышли на место

ночлега другой группы. В принципе, обычная площадка. Но! Очень много мусора.

Впечатление такое, что люди не только не уносят хлам с собой, но даже сжигать его

ленятся. Серьезные люди так не делают, а обалдуи сюда не ходят.

– Еще одна странность, - вставил Санек.
– Сам мусор. Упаковочная бумага, консервные

банки. Ни полиэтилена, ни упаковок от всяких сникерсов и сублиматов.

Все задумались, вспоминая возможно упущенные наблюдения.

– Верно, - сказал, наконец, Егор.
– Что ж ты раньше молчал?

– Сам только сейчас сообразил, - развел руками Санек.
– Чувствовал какую-то

неправильность, но какую - только въехал.

– Ладно. Учтем. А сейчас мы обнаружили, что перила на спуске крепились на

доисторическую "морковку" и пеньковую петлю. Вроде всё. Или что-то забыл?

– На подъеме они обходили все крутые участки, - сказал Лешка.
– Даже если это было

категорически невыгодно. Только яснее не стало. Допустим, впереди группа остолопов,

сдвинувшаяся на историческом снаряжении и жратве. Повторяют подвиги предков.

Ледники тоже реконструкторы нарастили? Или за одни сутки нападало и уплотнилось

двадцать метров? Да нас бы зарыло без следа. Глубже, чем Бодрова в Кармадоне.

– Подожди, - вскинулся Егор, - как ты сказал?

– Нас бы зарыло...

– Нет, раньше. Нарастили?

– Ну да.

– А если наоборот? Не нарастили. Стаяли. Нет, бред получается...

Егор покрутил в голове кончик ускользающей мысли. Не поймал, сплюнул в снег:

– В общем, всем информация к размышлению. А теперь, в ускоренном темпе линяем

вниз. На ночевке эти ребята опережали нас на сутки. Если они везде долбят "морковки", то мы их к вечеру стабильно догоним. И что-нибудь узнаем.