Успенского вызвали заметное оживление среди присутствующих в зале корреспондентов.

– Прошу вас, задавайте вопросы. Я постараюсь ответить на них как можно полнее, -

улыбнувшись, заметил на своем хорошем английском постпред.

– Маргарет Бишар, "Голос Америки". Господин Чуркин, вы действительно считаете

себя представителем СССР при ООН?

– Конечно, мисс Бишар. И не считаю, а являюсь. Поскольку имею соответствующие

полномочия от Советского правительства.

– Но это нелигитимно, разве нет? СССР не существует, ... не существовал...

– Мисс, вам достаточно слетать в Варшаву, чтобы убедится в обратном. А если вы

заглянете в Конгресс, то можете сэкономить время и деньги на поездку, - улыбнулся

Виталий, и добавил, под раздавшиеся кое-где смешки, - просто уточните, когда принята и

действует ли до сих пор поправка Джексона-Веника. Могу вас уверить, что она не

отменена и, следовательно, Конгресс США продолжал считать РФ преемником СССР.

Полагаю, никто не сомневается в юридической компетентности Конгресса и

Правительства США? Нет? Так вот, теперь с возвращением СССР отношения

правопреемства просто аннулируются, возвращаясь к исходному состоянию.

– Господин Чуркин, вы - уполномочены кем?..

– Сообщаю, что сегодня у меня состоялся разговор с наркомом, то есть министром,

иностранных дел СССР товарищем Молотовым.

После этих слов в конференц-зале установилась тишина, взорванная вопросами сразу

всех корреспондентов, пытавшихся одновременно уточнить только что прозвучавшую

сенсационную новость.

– Пожалуйста, по очереди, вас много и ответить одновременно всем я физически не в

состоянии, - прервал нараставший гомон Виталий.

– Каким образом вы разговаривали с господином Молотовым?
– невысокий,

подвижный француз успел пробиться поближе и задать вопрос первым.

– Мсье?

– О, пардон, мсье Чуркин. Клод Вотье, "Фигаро".

– Мсье Вотье, мы разговаривали с товарищем Молотовым по телефону. Надеюсь, вы

не думаете, что в СССР прошлого века не было телефонов?
– под откровенный хохот зала

ответил ничуть не смутившемуся французу постпред.

– Господин Чуркин!
– стоящая справа от француза журналистка в отчаянии повысила

голос, стараясь привлечь к себе внимание.

– Слушаю вас, мисс.

– Берта Кнауф, "Ди Цайт". У меня к вам два вопроса. Первый - как вы относитесь к

"правительству РФ в изгнании"?

– Я к нему не отношусь. Я - представитель законного правительства СССР, - под вновь

раздавшиеся смешки ответил Виталий.
– Считаю образование этого "правительства"

ошибкой и буффонадой, а его членов - марионетками, обслуживающими чьи-то

недружественные моей стране интересы.

– Понятно. Второй вопрос. Что вы думаете о появлении Восточной Пруссии вместо

Калиниградского анклава?

– Интересный вопрос, - Чуркин впервые задумался на несколько мгновений, - мне

трудно сразу сформулировать ответ на него. Могу только заметить, что существование

нацистского анклава в центре Европы не может быть терпимо.

– Еще хотелось бы...

– Эй, мисс, вы задаете уже больше двух вопросов, - бесцеремонно перебил немку

американец, - Персивал Кнаут, "Нью-Йорк Таймс". Господин Чуркин, как вы

прокомментируете сообщения о боевых действиях в Польше?

– Насколько я знаю, мистер Кнаут, боевые действия велись с немецкими войсками,

дислоцированными в Восточной Пруссии. Эта территория в сорок первом году

принадлежала нацисткой Германии и на ней были сосредоточены войска группы армий

"Север". Они и вторглись на территорию Польши. Соответственно, Советский Союз не

имеет никакого отношения к этому конфликту.

– Но сообщалось и о боевых действиях в районе Белостока.

– Никаких боевых действий на границе СССР и Польши не велось. Было несколько

вооруженных столкновений, вызванных изменением границ после тысяча девятьсот сорок

пятого года. Все недоразумения уже давно разрешены на местах. Кроме того, я

уполномочен заявить, что в Стокгольме завтра начинаются переговоры министров