– Да уж...
– Аня невольно рассмеялась, вспомнив прошедшую ночь, и вообразив, как они сейчас выглядят со стороны. Стоят в обнимку, шепчутся. Дама краснеет. Вот уж точно - парочка.
– Но это значит...

– Да, мы искусственные, - Нойгеш зашептал ей это в самое ухо.
– Я говорю и о рунн, и о вас. И о тари, если уж на то пошло. Ты удивишься, но и на Каттэ тоже есть пирамиды. Понятное дело, никто из наших учёных там в развалинах не копался, но это тоже факт.

– Нас создавали для чего-то по одному образцу?

– Да. По образцу себя любимых.

– У вас сохранились изображения этих Создателей?!!
– сдавленно пискнула Аня.

– Их автопортреты, если так можно выразиться. Но голографий у меня нет, придётся тащить тебя к папаше. Не очень-то он будет рад тебя видеть, но ничего, перетерпит... Он не то, чтобы не любит инопланетян, - Нойгеш поспешил ответить на незаданный вопрос.
– Старикан помешан на продолжении рода, а мы с тобой...

– Понятно...
– вздохнула девушка.
– Если он будет настаивать, чтобы мы расстались, ты подчинишься?

– Никогда.

– Из упрямства, или?..

– Или.

– А как же твой род?

– Сестричка продолжит. Что касается меня, то я уже пытался жить с женщиной-рунн. Спасибо, больше такой глупости не повторю.

– Чем же тебе жена не угодила? Ну, кроме того, что пустилась в загул... как и мой бывший.

– Хочешь знать?
– усмешка рунн была и печальной, и гневной одновременно.

– Да, хочу. Мне, понимаешь ли, не всё равно, какую боль носит в себе мой милый.

– Тогда слушай, - Нойгеш подавил вспышку гнева: дошло, что Аня интересуется не из праздного любопытства.
– Наших женщин веками воспитывали в духе абсолютного подчинения мужчине. Я не говорю о Матерях - они для всех рунн святыня - я говорю о женщинах-сен. Эти всегда были собственностью, вещью. За последние лет триста нравы смягчились, женщины стали занимать высокие должности в правительстве и вести торговлю, но всё равно многое осталось. Свадебные обряды, например, когда согласия женщины никто и не спрашивает, всё решают её родственники. Или в быту - если женщина приняла подарок от мужчины, который не доводится ей мужем или близким родственником, это приравнивается к измене. Женщины отвечают исподтишка и ранят до крови. Внешняя покорность, а за спиной спрятан острый нож... Моя жена всегда была образцовой и послушной, что не помешало ей переспать чуть не со всем полком.

– Тебе не нравится показная покорность ваших женщин, - Аня коротко резюмировала исповедь любимого.
– А я, по-твоему, какая?

– Яркая, - Нойгеш ответил не задумываясь.
– Ни в коем случае не добрая, но в тебе есть чувство справедливости. И ...ты вся на виду, ножей за спиной нет.

– У нас говорят - фиг в кармане, - вздохнула девушка.
– Или камней за пазухой... О, а вот и наша пропажа явилась.

Из коробки уличного лифта вышли Да-Рэй и Осьминожка. Аня помахала им рукой.

– Привет, долговязая, - Нойгеш оскалился в ехидной улыбочке. На прикосновение щупальца Осьминожки ответил лёгким пожатием.
– Ну, как дежурство? Больницу не спалили?

– А должны были?
– тари чуть склонила голову набок, улыбаясь.
– Если и был какой-то заговор, то я его проспала... Ань-Я, нам пора.

– Вижу...
– сказала Аня, разом погрустнев. После Нойгеша общество кухонных работниц казалось ей серым и унылым, а от перспективы весь день крошить овощи хотелось взвыть в полный голос.

Словно прочитав её мысли - скорее всего, просто угадав по скисшей физиономии - Нойгеш коротко поцеловал её.

– Не скучай, - сказал он.
– Обязательно позвони, чтобы я выехал тебя встретить... За мои дела не волнуйся, я управлюсь раньше.

– Люблю...

– Тайи, нали шенни...

"Люблю, душа моя, - мысленно перевела Аня.
– А ведь он не выпендривается. Он в самом деле говорит то, что думает... как и я..."

На душе стало так тепло, будто действительно вернулась домой.

"Тайи, нали шенни..."

Но увы. Всеобщий и неумолимый закон подлости не замедлил проявить себя в образе вездесущего Карсо, с которым три подруги столкнулись в коридоре.

– Дура, - процедил он, обращаясь к Ане.
– Сама голодранка, и голодранца нашла. Нет чтобы поступить по-умному... А, что с вас взять, самки.

– Подглядывать за другими, между прочим, некрасиво, - серебристо прозвенела Да-Рэй, видя, что её земная подруга закипает.