— Врачи говорят, что у меня рак печени, — сказал он, — так что мне и года не протянуть.

Эта новость шокировала Джайлса. В письме Ньюмарша не было ни слова о его болезни.

— Но, Господи, кто же верит этим французским докторам?

Откинувшись на стуле, Ньюмарш остановил на Джайлсе долгий проницательный взгляд.

— Именно поэтому я попросил Рейвенсвуда прислать вас сюда. Я хочу вернуться в Англию, чтобы проконсультироваться с тамошними врачами. И еще я хочу увидеть мать: она слишком стара, чтобы приехать во Францию. Мне нужно, чтобы вы убедили Рейвенсвуда, а также его начальство разрешить мне вернуться домой.

Этого Джайлс никак не ожидал.

— Почему вы обратились именно ко мне? — спросил он.

Ньюмарш искоса посмотрел на него.

— Давайте не ходить вокруг да около, хорошо? Нам обоим известно, что именно вы украли из моего письменного стола финансовую документацию и передали ее правительству. Вы тот самый «заинтересованный гражданин», который видел эти бумаги, и вы — единственный, кто виновен в том, что я нахожусь в ссылке.

Джайлсу едва удавалось сохранять невозмутимое выражение лица.

— Почему вы так считаете?

— Вы здесь, не так ли? — Увидев, что Джайлс нахмурился, он добавил: — Я уже давно знаю, что это ваших рук дело, Мастерс. Полагаю, вы украли эти документы во время того дурацкого маскарада, который я устроил в своем доме.

Джайлс напрягся.

— Меня в тот день вообще не было в городе, — сказал он.

— Да что вы! — язвительно усмехнулся барон.

Слуга принес вино и разлил его по бокалам. Когда он ушел, Ньюмарш, сделав глоток, промолвил:

— А ваш брат сказал мне совсем другое.

По спине Джайлса пробежал холодок.

— Мой брат... — эхом отозвался он.

— Разве он не говорил вам, что столкнулся со мной в Париже, куда приехал на свой медовый месяц?

— Нет, — ответил Джайлс, мысли которого понеслись вскачь.

— Он был тут со своей первой женой Сарой, верно? — В ответ на кивок Джайлса он добавил: — Я всегда считал, что документы украл кто-то из тех, кого обманул Салли, или один из их родственников, правда, в таком случае круг подозреваемых был бы уже слишком широк. После самоубийства вашего отца он сузился до двух кандидатов. Правда, вы оба предположительно были в тот день в Беркшире.

Джайлс молчал. Он был поражен тем, как много известно барону и каким образом тот все разузнал.

— Столкнувшись с Керквудом в Париже, я решил воспользоваться этим и узнать все, что можно, — продолжал Ньюмарш. — Не прошло и нескольких мгновений, как я понял, что не он виновен в моем плачевном положении, и был весьма удивлен, узнав, что я буду вынужден доживать свой век во Франции. Потом я спросил у него про вас. Я сказал ему, что в последний раз видел вас на маскараде, который он пропустил.

Выругавшись, Джайлс пригубил вино.

Ньюмарш холодно улыбнулся.

— Керквуд сказал: «Так вот куда он сбежал!» — продолжил свой рассказ барон. Выходит, вы уехали из Беркшира рано утром, сказав матери, что вам необходимо вернуться в город, чтобы присутствовать на судебном заседании. Керквуд считал, что вы убежали из Беркшира, чтобы покувыркаться с особами легкого поведения.

В животе у Джайлса все словно зашевелилось, и даже вино не помогало избавиться от отвратительного ощущения.

— Должен сказать, что я смог убедиться в том, что это были именно вы, — после небольшой паузы заговорил Ньюмарш. — Кто-то должен был увидеть вас на маскараде. Но это не так важно. Стоило мне сказать о том, что из моего кабинета были украдены документы, уличающие меня в преступлении, как все захотели узнать, кто же это сделал. Кто-то наверняка должен что-то знать!

«Или вспомнить, что читал об этом маскараде в книге собственной жены», — пронеслось в голове у Джайлса.

Мастерс заскрежетал зубами.

— Если вы разоблачите меня, вам придется разоблачить и себя самого, — проговорил он. — До сих пор никому не было известно о вашем предательстве, поэтому вы могли тратить семейные деньги и водить компанию с земляками в Париже, не опасаясь быть вовлеченным в скандал.

— Меня больше не волнует мое положение в обществе. — Взгляд Ньюмарша ожесточился. — Я хочу уехать домой и там умереть. И если вы не убедите Рейвенсвуда и его начальство, чтобы они мне это позволили, я раскрою, что действительно стояло за процессом Салли. Полагаю, ваша репутация не останется прежней, если вас публично обвинят в воровстве. И кое-кто из ваших высокопоставленных друзей может потерять к вам всякий интерес.