– Убийстве?! – переспросила я удивленно.

– А вы не знали? – В голосе Ивана Карловича появились ехидные нотки. – Такую сногсшибательную историю от вас в тайне держали! Родная тетка с катушек сошла и любовницу своего мужа порешила, а в семье никто и не в курсе!

Иван Карлович поглядел на меня пристально. Взгляд его сделался твердым и пронзительным, глаза буравчиками ввертывались мне в мозг. Мелькнула мысль, что доктор, несомненно, владеет техникой гипноза, он же психиатр. Причем непростой, раз заведует клиникой. Руки и ноги у меня стали ватными, а доктор достал из кармана металлический молоточек, помахал передо мной и начал считать:

– Один, два, три…

Меня начало клонить в сон. Глаза неотступно двигались за молоточком, воля слабела… хотелось расслабиться, подчиниться этому уверенному голосу…

И тут перед глазами у меня появился Бонни, как он с размаху кидается в драку с другими собаками. Или устремляется в подворотню за кошкой… Я мигом слетела со стула и ловким движением выхватила у доктора его молоточек. После чего изо всех сил дернула его за рукав халата. Рукав тут же с громким треском оторвался.

– Я тебе покажу, как посетителей гипнотизировать! – рявкнула я в полный голос.

– Стойте, стойте! – Иван Карлович снова испуганно закрывался от меня руками.

– Только попробуй санитаров вызвать, паразит! – заговорила я, успокаиваясь. – Мало не покажется!

– Я только хотел узнать, кто вы на самом деле такая, – оправдывался доктор, – вы ведь ввели меня в заблуждение, вы вовсе не племянница Ларисы Кондратенко.

– Допустим, – согласилась я, – допустим, я вам соврала. Но ведь иначе вы меня и на порог не пустили бы. И вообще, совершенно неважно, кто я такая. А важно, что у вас творится и куда сбежала ваша пациентка, весьма опасная. Так что рассказывайте все, что знаете, и если вы думаете, что от меня можно так просто избавиться, то заявляю со всей ответственностью: милиция к вам явится завтра же!

– Ну, хорошо, – Иван Карлович снова сосредоточенно зашуршал листочками.

Лариса Алексеевна Кондратенко поступила к ним в больницу примерно пятнадцать лет назад по решению суда. В припадке ревности она убила любовницу своего мужа Петра Кондратенко, застав их, так сказать, на месте преступления. Как оказалось, до этого она несколько недель следила за ними и наконец улучила удобный момент. Был жуткий скандал, и в процессе драки Лариса Кондратенко расшибла жертве голову чугунным пресс-папье, в результате чего та скончалась на месте.

В этом месте рассказа я навострила уши: пятнадцать лет назад жертве разбили голову пресс-папье, а нынче, другой уже жертве, – яшмовой пепельницей. Почерк, как говорится, знакомый. Стало быть, женщина пошла по проторенной дорожке…

– Суд квалифицировал все происшедшее, – продолжал Иван Карлович, как предумышленное убийство.

Обвиняемой грозило десять лет строгого режима, но по требованию адвоката была проведена психиатрическая экспертиза, и врачи определили, что обвиняемая страдает тяжелым психическим расстройством – маниакально-депрессивным психозом, отягченным параноидальным бредом и манией преследования. Таким образом, Лариса Кондратенко была спасена от заключения, но определена на принудительное психиатрическое лечение. Именно тогда ее и поместили в психиатрическую больницу, расположенную в поселке Левашово.

Неизвестно, выиграла ли сама подсудимая от такой замены. Во всяком случае, ее заключение уже закончилось бы несколько лет назад и она вышла бы на свободу.

Правда, муж Ларисы, Петр Кондратенко, повел себя неожиданно благородно и за дополнительную плату добился, чтобы его жену поместили в отдельную палату и обеспечили ей приличный уход.

Долгие годы он ежемесячно переводил плату за уход и обслуживание, но последний год деньги стали поступать с перебоями…

Я слушала доктора и удивлялась. Насколько я знала покойного Петра Кондратенко, он был жлоб и скупердяй, лишней копейки у него не выпросишь, а тут выясняется, что он много лет оплачивал уход за своей бывшей женой… Нет, как-то это не вписывается в его психологический портрет!

А Иван Карлович продолжал свое повествование.

Лариса Кондратенко была довольно спокойной пациенткой. Конечно, каждую весну у нее случались сезонные обострения, но психиатры хорошо знают эту особенность душевной болезни, и ей заранее назначали увеличенную дозу успокоительных. И эта весна на первый взгляд ничем не отличалась от всех предыдущих. Кондратенко начала проявлять признаки беспокойства, стала меньше спать, металась по палате, как дикий зверь в клетке.

Ей увеличили дозу лекарства, и все, казалось бы, нормализовалось… как вдруг, три дня назад, дежурный санитар, зайдя утром в ее палату, не нашел пациентку в постели. И вообще не нашел ее.

Персонал тайком проверил все служебные и подсобные помещения больницы, все процедурные и кладовые, обошли сад и прилегающую территорию – но все было напрасно: Лариса Кондратенко как сквозь землю провалилась!

– Почему же вам только сегодня сообщили о ее исчезновении? Казалось бы, вы, как главный врач, должны быть в курсе всего, что происходит в больнице!

Иван Карлович опустил глаза и проговорил неуверенно:

– Наверное, подчиненные просто не хотели меня лишний раз беспокоить…