Сомнительный этот комплимент не произвел на Каллиника никакого впечатления. Он продолжал неподвижно сидеть на диване, свесив руки, и, верно, думал, что такая жалкая жизнь – дергаться на каждый звук – не может продолжаться долго. Надо менять ее, эту жизнь.

Мне стало жалко его, этого большого, красивого, властного, но такого подавленного человека. Я поспешно отвернулась, чтобы Родион Потапович не заметил выражения моего лица.

Не люблю жалеть мужчин.

– Превосходно готовят у вас в «Клеопатре», Владимир Андреевич, – сказал босс, кладя вилку на стол и принимаясь за кофе.

Каллиник кивнул. Сам он больше налегал на сухое вино и, несмотря на то что вино было слабоалкогольным, заметно охмелел и осоловел.

Зато, по всей видимости, несколько спало снедающее его нервное напряжение.

– Вы только не подумайте, что я много пью, – проговорил он. – Я до всей этой катавасии вообще один сок пил, да бокал шампанского на презентациях иногда себе позволял. А чтобы водку, коньяк, виски – это я только сейчас пристрастился. Со страху глушу. Если позволите, я еще бокальчик… Мария, тебе налить?

– Нет, спасибо.

– А я выпью, – Каллиник двумя глотками одолел вино и повернулся к боссу: – Ну, как результаты ваших… гм… поисков?

В голосе его, как он ни старался, все-таки прозвучала тревога.

– Не поисков, – поправил Шульгин. – Никаких поисков. Я просто навел кое-какие справки – и кое-какие мосты. Интересная особа этот ваш родственник. Н-да. Но прежде чем я занялся непосредственно господином Фокеевым и его ближайшим окружением, я побывал там, где совершились два убийства. То есть в клубе «Пирамида», и конкретно в туалете оного, и близ дома Виктора Семина. Кстати, и самую машину, в которой его расстреляли, мне удалось увидеть. Признаться, это было непросто.

– Непросто?

– Ну да. Даже со связями в нужных инстанциях мне трудно получить доступ к этому самому… следствию. Ведется следствие безобразно, если оно будет продолжаться в таком же духе, нет ни малейших шансов на то, что дело раскроют. Нет шансов, разумеется, у следственных органов, а отнюдь не у меня, – не без самодовольства заметил он. – Так вот, при осмотре этой машины у меня создалось впечатление, что в нее стреляли со всех сторон. А экспертиза показала, что все пули выпущены из одного и того же автомата. Его, кстати, и нашли вчера вечером в одном из канализационных люков близ места происшествия. И мне решительно непонятно: то ли машина Семина стояла, когда приехал этот автоматчик и потом объехал вокруг нее… то ли он двигался с настолько высокой скоростью, что скорость семинской машины можно было не учитывать.

– Босс, – предостерегающе произнесла я: Родион Потапович снова стал увлекаться и полез в дебри.

– Ну да, – спохватился он. – При осмотре туалета «Пирамиды» я сделал ряд наблюдений и получил некоторое представление о внешности убийцы. Он среднего роста, примерно метр семьдесят семь, с меня то есть, левша… о том, что у него чудовищная физическая сила, думаю, упоминать не стоит. Все это можно рассчитать по характеру пробоя в переборке туалета и высоте этого отверстия над уровнем пола. Для расчетов достаточно знать рост Рейна, а он мне известен: метр шестьдесят пять. Потом я побывал в магазине, где вы, Владимир Андреевич, героически покупали Марии новые туфли, а я позорно заснул. Там мои предположения подтвердились: рост убийцы – сто семьдесят семь – сто семьдесят восемь сантиметров, он скорее хрупкого, чем атлетического сложения, необычайно прыгуч, толчковая нога – правая, феноменальная сила… э-э-э…

– Босс, – укоризненно проговорила я, – кажется, вы забыли, что я видела этого человека почти так же ясно, как вот сейчас вижу вас. И Владимир Андреевич тоже видел. Да, киллер именно таков, как вы говорите. Вот только насчет толчковой ноги ничего не скажу, а все остальное – верно. Вас можно поздравить, Родион Потапыч.

– Да? – пробормотал тот, рассеянно цепляя на вилку салфетку. – Ну да, конечно… я же спал, а потом вы мне рассказали. Конечно. Ну ладно. Да, кстати – я познакомился с шофером Фокеева. Отличный парень.

Впрочем, это минутное замешательство босс преодолел. Периоды рассеянности не мешали ему быть прекрасным специалистом в своей области.

– С шофером Фокеева? – переспросил Каллиник. – Вот как… и что же шофер? Где вы с ним встретились?

– А он сидел в машине у клуба «Пирамида». Клуб же снова открыли, и Фокеев там играл в бильярд.

– И как вы с ним знакомились?

– А элементарно, – хитро сказал босс. – Он сидел, скучал, а я подошел и предложил ему девочку.

– Какую еще девочку? – недоуменно буркнул Каллиник.

– Обычную. Проститутку. У меня есть один знакомый сутенер, Олег Гитин, по прозвищу Гитлер, я с ним вместе учился, а потом его выгнали за моральную неустойчивость. Ну, он мне и доставил.

– Я постоянно узнаю о вас что-то новое, Родион Потапыч, – отозвалась я.

– Точно так же, как и я о тебе, – парировал Шульгин. – Ну вот, я подошел… и предложил шоферу девочку. Тот был мрачен, однако же быстро согласился, но сказал, чтобы я, стало быть, поживее эту дамочку доставил, потому что его босс в любой момент может вернуться. Дескать, если у него игра в бильярд не пойдет, то он велит подогнать машину к выходу из клуба и встречать его.