– Вот я составил приказ. У меня есть чрезвычайные полномочия, – Красин показал смятый листок бумаги.

Алексей грубо выдернул его из пальцев председателя окрисполкома, пробежал глазами и спросил, сжимая кулаки:

– Знаешь, как это называется?! Ты, идиот, нарушил все законы. Твоей писулькой можно только в сортире подтереться.

– Да они враги. Чего с ними цацкаться, – возмутился Красин, – что ты за них хлопочешь? Или, может, ты им сочувствуешь? Бандиты вон как наших постреляли.

Алексей этого уже вынести не смог. Схватил председателя за отвороты гимнастерки и рванул на себя. Фуражка слетела с головы Красина, ткань гимнастерки затрещала. Он видел дикие глаза Коновалова, его звериный оскал и понял, что на этот раз чекист не станет задумываться о последствиях. Выхватив из-за спины револьвер, Красин ткнул дуло противнику в лицо. Алексей играючи выбил оружие из рук председателя, врезал ему кулаком в живот, затем добавил хук с правой, разбил нос, рассек губы и последним ударом вырубил его. Красин рухнул на спину в дорожную пыль и закатил глаза.

– Так тебе, тварь, – выдохнул Алексей, выходя из боевой стойки.

– Слушай, не надо было этого, потом будут неприятности, – пробормотал стоявший рядом Трефилов, – он тебе этого никогда не простит.

– А мне плевать, – криво улыбнулся Алексей в ответ и смахнул рукавом гимнастерки выступивший на лбу пот, – он и так меня ненавидел. Будет ненавидеть чуть больше. За его самоуправство статья светит. Пусть лучше, когда очнется, подумает об этом.

– А может, не надо выносить сор из избы? – с сомнением сказал начальник милиции, глядя по сторонам. Все собравшиеся вокруг замерли и глазели на них, как на восьмое чудо света.

– Меня сюда прислали именно для того, чтобы сор выносить, – резко ответил Алексей. – Вот из-за таких дуболомов, как ваш начальник окрисполкома, люди и бегут из колхозов.

– Не только из-за этого, – осторожно возразил Трефилов.

– Где Кван? – рявкнул разъяренный Алексей на стоявшего поблизости китайца.

На его счастье, наемник сносно говорил по-русски. Кое-как он смог объяснить, что их командир пытает людей в председательском амбаре.

– Вот, еще один инициативный работник, – горько усмехнулся Алексей, – нет ничего страшнее, чем дурак с инициативой. – Он указал на председателя окрисполкома: – Уберите это дерьмо с дороги, а то кто-нибудь еще вступит! – И бросил Трефилову: – Поехали, Гаврила, поглядим, что там этот китаеза поделывает. Я его предупреждал, что никто не должен умереть во время допросов…

У амбара стояли двое часовых. Криков истязаемых людей вроде бы не было слышно, и это уже обнадеживало. Подходя к амбару, Алексей подумал, что если внутри его ожидает какое-то кровавое зрелище, то пусть это увидят и пленные. Потом это поможет развязать им язык даже без применения физической силы. Все следует оборачивать себе на пользу, даже неприятности.

– Эй, снимите с них колодки и тащите сюда, – крикнул Алексей солдатам у телеги.

Серого с Евдокией стащили на землю, сбили колодки и подвели к нему.

– Дверь, – приказал Алексей часовым.

Те молча открыли двери амбара, и вся процессия вошла внутрь.

С порога в нос ударил резкий кислый запах крови, горелой плоти и еще чего-то, от чего Алексей испытал приступ дурноты. Кван в распахнутой черной рубашке с засученными рукавами хозяйничал у стола, на котором в хирургическом порядке были разложены различные диковинные инструменты, о назначении которых он даже не пытался судить. Ближе к правому углу на икс-образном кресте были распяты останки жутко изуродованного человека. Прошло довольно много времени, прежде чем Алексей смог опознать в распятом Кырныша. Было даже не понятно, что с ним точно проделали, но выглядел он, как обгорелый кусок фарша. Все пространство под крестом было залито кровью.

Евдокия, взглянув на распятого, упала в обморок, а Серый, согнувшись пополам, стал блевать. Конвоиры с бледными лицами попятились к выходу. Трефилов позеленел и, зажимая нос, выскочил на улицу. Кван покосился на них, отстраненно кивнул и вновь сосредоточился на своем арсенале на столе.

В этот момент Алексей поверил, что китайцы продвинулись в искусстве пыток так далеко, что для русского человека это было просто непостижимо. Стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, Алексей хрипло поинтересовался:

– И что у нас тут происходит?

Кван нехотя оторвался от своего занятия и бросил:

– Я уже почти закончил. Одну минуту, пожалуйста.

– Я, по-моему, предупреждал, чтобы ты не слишком усердствовал, – ледяным тоном произнес Алексей, пронзая китайца взглядом, – он был мне нужен живым.

– Он еще жив, – Кван с будничным видом взял со стола какой-то диковинно изогнутый крючок и, воткнув его в позвоночник жертве, повернул.

Кырныш внезапно открыл глаза и издал такой душераздирающий вопль, что на этот раз уже Серый рухнул в обморок, а конвоиры повыскакивали из помещения. Алексей молча вынул из кобуры пистолет, снял с предохранителя и выстрелил жертве в голову, прекратив его мучения раз и навсегда. Обмякшее тело Кырныша повисло в оковах.