– На самом деле, не все так просто и однозначно, как кажется на первый взгляд. Они их не тронули с определенной целью. Эти сооружения имеют кое-какое значение и для них самих. Но сейчас не об этом.

– Как это не об этом?!
– встрепенулась я.
– Что же может быть важнее этого?! Ну, пожалуйста, Карл, не увиливай от ответа хоть в этот раз! Мне, право же, очень, ну, очень-очень хочется об этом узнать! Я хочу наконец-то понять, о чем же все-таки “молчат”, как говорят обычные люди, не в силах разгадать эту тайну, Египетские пирамиды! И еще, куда указывает луч Александрийского Маяка! Мне не вериться, что он был создан лишь для того, чтобы указывать путь морякам! Пожалуйста, ну, пожалуйста!
– Карл усмехнулся.

– А знаешь, ты задаешь такие правильные вопросы, что аж странно становиться. Это все, и правда, имеет куда иное толкование, чем привыкли рассуждать обычные люди. Ладно, если уж ты так настаиваешь, то я тебе расскажу о той загадке, которую пытаются уже многие столетия, даже тысячелетия, разгадать простые смертные, но так практически ни в чем и не преуспели. Особенно важной является тайна, касающаяся объединенной силы всех Семи чудес света, семи вершин этого сложного семиугольника. Видишь ли, в свое время они все без исключения должны будут способствовать… - Но Карл не успел закончить. Мы как-то даже и не заметили, как наш поезд сделал остановку. Но зато то, что мимо нашего окна кто-то молниеносно промелькнул, не укрылось даже от моего неискушенного взгляда. Мы переглянулись. Карл одними глазами показал, что продолжать такой важный разговор в этой обстановке не стоит. А потому мы решили возобновить прерванную беседу так, словно ничего не заметили. Но семя тревожности этот инцидент все же сумел зародить в наших сердцах. Я чувствовала, как мое сердце начало учащенно биться. Карл же внешне оставался невозмутимым, но я знала, что это незначительное и, возможно, даже и неважное происшествие с этого момента заставит его все время быть начеку. Я словно ощутила, как у него напряглись все мускулы, готовые в каждое мгновение к ответному удару. Но все это было бы сложно заметить кому-то непосвященному, а потому мы попытались вернуть в купе раскрепощенную обстановку и вновь начали оживленно болтать.

– Сашенька, девочка, ты знаешь, сейчас, наверное, все же не время это обсуждать. Мы находимся в таком людном месте. А людям, уж поверь мне на слово, не стоит вникать в то, с чем им, к сожалению, никогда не совладать. Давай-ка не будем тревожить их покой и поговорим о чем-то более обыденном. Сейчас еще и впрямь не пришло время. Но поверь, как только оно настанет, лишь только начнет тихонько стучаться в дверь, ты и сама найдешь многие ответы. Даже без моей помощи. Право же, все это настолько грандиозно и окутано такой паутиной тайн и еще неизвестных моментов, что сейчас очень сложно сложить воедино все части сложной, запутанной и местами непонятной, непостижимой мозаики. Но мне известно то, что ты призвана сыграть одну из самых ключевых ролей, когда придет время последнего сражения.

– Хорошо, Карл. Пусть так. Обо всем этом - потом.
– По этому пункту мне пришлось сдаться. Но вот относительно камней я решила не уступать.
– А сейчас расскажи мне про Стоунхендж. Почему их не причислили к чудам света? Их величие, красота и неподражаемость ведь столь значимы…

– Видишь ли, Саша, это тоже было сделано для того, чтобы приковывать к ним как можно меньше внимания (хорошо, что хоть в этом случае нам это удалось): они являются скрижалями истории всех древних, когда-либо населявших эту землю. Пророчество, которое было высечено на их поверхности, призвано изменить существующий порядок вещей в этом мире, и предопределить новую веху в истории не только древних, но и человечества. И хоть сейчас уже ни единой строчки не осталось на древнем монументе, Стоунхендж все еще продолжает оставаться священным местом для нас, древних людей. Кто знает, может, еще настанет тот день, когда на них появиться еще что-то, что сможет послужить путеводной нитью в темном и полном ужасных тайн будущем, в которое мы уже несемся с немыслимой скоростью. Мы уже переступили черту. Дороги назад нет. Как говорил Юлий Цезарь, пересекая реку Рубикон и начиная войну, которую он, кстати говоря, выиграл, овладев тогдашним Римом: “Жребий брошен”. И хоть по иронии судьбы, тебе не пришлось делать выбор, или, если точнее, его сделали за тебя, все же тебе придется с этим не только смириться, но и начать жить. Научиться с этим жить.
– Карл внезапно оборвал свою речь, на моих глазах погружаясь в глубокую задумчивость. Казалось, будто Стоунхендж и выгравированное на нем Пророчество, словно из ниоткуда появились пред его взором. У меня создалось впечатление, что он в это мгновение смотрит на огромные (в какой-то мере даже безобразные в своей асимметричности) камни, покоящиеся на зеленом покрывале, сотканном из побегов летней молодой травы. Я попыталась его растормошить, желая услышать хоть что-то, могущее заполнить пробелы в рассказе, который казался не только странным, захватывающим и даже увлекательным, но и нужным в не меньшей мере. Ведь от того, что я буду знать, как я уже успела сообразить, будет напрямую зависеть не только мой покой, но и вся дальнейшая жизнь.

– Карл, Карл, очнись. Откуда взялось это самое Пророчество, кто его там запечатлел? Кто они?

– Видишь ли, девочка, - Карл словно очнулся от какого-то наваждения, переводя на меня все еще невидящий взгляд.
– Есть вещи, о которых не знают ни люди, ни древние, ни вампиры. Есть в нашем мире такие могущественные, незримые и судьбоносные силы, о которых нам ничего неведомо. Узнаем мы лишь то, что им угодно, чтобы мы познали. Кто это? Что это? Насколько мне известно, эту загадку пока еще не разгадали ни самые лучшие умы человечества, ни самые проницательные глаза древних, ни самое острое обоняние вампиров. Мы все еще остаемся в неведении… - Очевидно, мы очень давно потеряли счет времени, поскольку были искренне удивлены, когда проводник с улыбкой на устах предложил нам проследовать к выходу.

*

“Стоунхендж - “Каменная изгородь” — внесённое в список Всемирного наследия каменное мегалитическое сооружение (кромлех) на Солсберийской равнине в графстве Уилтшир (Англия). Находится примерно в 130 км к юго-западу от Лондона. Первые исследователи связывали постройку Стоунхенджа с друидами…”, - такое описание можно найти в Интернете…

*

“Когда на горизонте показались огромные камни, день уже начинал катиться к закату. Я вдруг почувствовала, что смертельно устала от долгой ходьбы - сюда не ходил транспорт, да и туристов здесь практически не было. Гигантские сооружения здесь отдыхали в гордом одиночестве. Может, потому что устала, а может, просто потому, что была без настроения, но мне почему-то казалась вся окружающая обстановка какой-то мрачной, даже зловещей. Небо, укрытое серыми дождевыми тучами, казалось давило, словно всей своей массой прижимая к земле. Даже слабенькие проблески голубого безоблачного неба не в силах были изменить гнетущего чувства. Несмотря на темноту, создаваемую тучами и затянутым небом, камни блестели от солнечных лучей, излучая красноватые отблески. Создавалось впечатление, словно садящееся солнце вовсе не желтое и даже не красное, а какое-то красновато-мрачное. Это была еще одна особенность Стоунхенджа, которую приписывали магической природе этой постройки. Такую палитру цветов могли создавать лишь древние камни, наделенные магической силой. Силой величия и красоты, глубины и непостижимости. Силой, странность которой обычные люди уже давно перестали разгадывать. Чем больше сокращалось расстояние между мной и камнями, тем отчетливее я начинала чувствовать свою ничтожность, бессилие, даже отчаяние… Через некоторое время, когда до глыб оставалось каких-то сто метров, мы остановились. Я почувствовала, словно ударилась о невидимую стену. Словно в мгновение ока между Стоунхенджем и мною вырос непреодолимый барьер, преграда, мешающая продолжать путь. Я с удивлением взглянула на Карла, безмолвно, одними глазами, требуя объяснений.

– Видишь ли, Сашенька, Стоунхендж - это не просто камни, сооружение, постройка, чудо архитектуры ну или, что там еще им приписывают люди. На самом деле, это магически возведенное чудо, которое еще и сейчас окружено барьером ведьминских заклинаний, который обычные люди и вампиры преодолеть не могут (кровососам сюда путь полностью заказан, в отличие от обычных людей, которые могут попасть сюда в сопровождении древних). Только древние могут беспрепятственно пересекать незримую преграду, защищаемую заклинаниями самых могущественных ведьм-древних. Или же обычные люди с помощью древних: вот как мы сейчас. Возьми меня за руку.
– Саша повиновалась. В тот момент, когда ее рука легла в ладонь Карла, она почувствовала, как заслон, отделявший ее от территории, на которой были расположены камни, будто бы расплылся, приглашая их следовать дальше. Они беспрепятственно сделали несколько шагов, оказавшись, как утверждал Карл, под защитой “Каменной изгороди”, которую потому так и назвали: она была защитным барьером, за которым нуждающийся в укромном месте находил приют.

– Но ведь их реставрировали!
– Саша удивленно взглянула на Карла.
– Не хочешь ли ты сказать, что люди к этому не имели никакого отношения?!
– Карл улыбнулся.

– А ты догадливая.

– Ладно, но почему друиды, почему люди приписывают эту постройку каким-то вымышленным персонажам истории?

– Видишь ли, Сашенька, когда люди не могут чего-то объяснить, во всяком случае, логично, они зачастую начинают выдумывать кого-то или что-то, наделенные необходимыми способностями для достижения того или иного результата. Так было и в этом случае. Только на этот раз люди оказались не так далеки от истины, как это случается в большинстве случаев. На самом деле, друиды - это и есть мы, древние. Лишь только с тем уточнением, что не все мы были так уж “магичны” и необъяснимы. Люди почти безошибочно угадали, кто мы и что мы собой представляем, вот только нам пришлось приложить некоторые усилия для того, чтобы люди перенесли это в плоскость выдумки, нереальности, фантастики. Что ж пора продолжить мой рассказ, чтобы ты не терялась в догадках и не задавалась глупыми вопросами.