– Прошло не одно десятилетие пока мы случайно, как это, впрочем, всегда и бывает, нашли младенца, девочку-древнюю, вблизи которой тот амулет или медальон, называйте, как хотите, - Фрейн махнул рукой, - одним словом, эта штука потемнела. Ну, мы поняли, что наше время настало. Странно было, как же древние ее упустили из виду. Хотя, в принципе, немудрено. Это было в какой-то деревенской глуши, в Италии. В конце концов, самих древних и таких камней тоже было не несметное количество. Короче говоря, нам повезло. Девочку звали Паола. Нам даже больше, чем просто повезло. Родители ребенка умерли, а те, у кого на руках она осталась, кажется, даже обрадовались ее исчезновению. Мы с Альбертом увезли ее во Францию, в имение Альберта. И с того дня нашей главной задачей была ее охрана. Охрана от древних и охрана от самой себя. Уже в детском возрасте мы начали поить ее ну, тем специфическим отваром, который должен был давить ее силу и способности. Было и еще кое-что странное в этой настойке: девочка вела себя очень спокойно, словно в каком-то тумане. Она без колебаний делала все, что мы говорили, не имея при этом никаких отрицательных эмоций.

Время шло. Хорошо, что мы вампиры, что нам не так необходим сон и отдых, как людям. Это помогало нам всегда вовремя давать ей травы. Это же помогало Пророчеству исполняться. Как-то странно, что нам удалось столько лет прожить вдали от внешнего мира и, что самое главное, от бдительного внимания древних. Когда ей исполнилось семнадцать, Альберт не выдержал: он открыто признался ей в любви и предложил быть вместе. Паола согласилась без колебаний. Казалось, она даже счастлива. Естественно, она знала, кто мы такие, чем отличаемся от нее. Но знала она лишь то, что нам было выгодно. А Альберт за годы, прожитые с ней под одной крышей, казалось, непросто привязался к ней. Даже зная Альберта и его планы, я замечал, что он непросто готов выполнять задуманное. Мне показалось, что он по-настоящему влюбился в нее. Ну, во всяком случае, так, как мог влюбиться вампир. А она, то ли под действием зелья, то ли и впрямь по-настоящему, но она отвечала ему взаимностью. Со временем, она забеременела. Все шло нормально. Роды, заботы о ребенке, кстати, это была девочка, все это еще больше сблизило их. Я увидел, что Альберт по-настоящему влюбился в нее. А Паола… Что-то было в ней не искреннее, что ли. Да, она заботилась о нем, о ребенке, но что-то, казалось, руководит ею. Она была словно во сне. Но это замечал только я. Альберт был счастлив. Я и это отчетливо видел. Настолько счастлив, настолько ослеплен, что понемногу начинал забывать об опасности, царящий вокруг. Он стал менее бдителен, более беспечен. А это не могло пройти безнаказанным. Так и случилось.

И однажды на нас напали древние. Их было много. Очень много. Видимо, они давно за нами следили. И к тому же очень аккуратно. А потому, когда они появились, мы были застигнуты врасплох. Они нас окружили. Бежать было некуда. А потому Паола с малышкой остались в доме, а мы с Альбертом начали схватку с нежданными гостями. Все бы ничего, и количество древних, и их сила не могли нас сломить. Но, как оказалось, этого-то и не нужно было нашим нападавшим. Их задачей было лишь отвлечь нас, выманить из дома. И пока мы были заняты борьбой, двое древних пробрались в дом и, как мы позже поняли, напоили чем-то Паолу. После этого они сбежали. Это было даже более, чем странно, но ребенка они почему-то не стали трогать. Сразу после этого выжившие древние тоже испарились. Они были отвлекающим маневром. Когда мы вернулись к дому, на пороге нас уже ждала Паола. Она была в ярости; волосы разметались, взгляд пылал ненавистью. Она была и в правду страшна в своем гневе. Я остановился чуть поодаль. Ее взгляд был направлен на Альберта. Но я полагал, что она его любит, а следовательно никакого зла ему не причинит. Но я ошибся.
– На лбу Фрейна залегла страдальческая складка. Да, он был вампиром, но в эти мгновения чувствовалось, что он страдает, страдает так, словно заново переживает минуты, о которых вспоминает.

– Я ошибся. Я никогда себе этого не прощу. И после того раза я больше не ошибался. Но тогда… Она была ведьмой. В тот момент я понял, что она обрела свою силу и все поняла. Она начала кричать на Альберта, вспоминая все, что с ней произошло, обвиняя во всем его, а он, он лишь стоял и смотрел непонимающим и немигающим взглядом на женщину, которую любил. Любил и готов был принять от нее все. Он это знал. Почувствовал в то же мгновение. До меня это дошло позже. А он, он все понял сразу. Он знал, что это конец. И знал, что погибнет от рук любимой женщины. Знал и принимал это. А она, разъяренная и уже слабо понимающая, что же на самом деле происходит, но ощущающая, что все зло исходит от Альберта, что он отнял у нее жизнь и все ее прелести, напряглась и подняла руки в его сторону. Прошли считанные мгновения и…

Его просто не стало. От него осталась лишь груда пепла. А она все еще стояла и, мало что понимая, безумным взглядом смотрела на то место, где только что стоял Альберт. А я… Я плохо помню, что происходило дальше. На автопилоте я направился к Паоле. Она в удивлении подняла на меня глаза. Я не думал, я просто действовал, просто делал то, что должен был. Кто знает, что бы она сделала с ребенком в тот момент. В эти секунды ко мне начинало возвращаться хладнокровие. Слова Пророчества гулко отдавались у меня в голове. И я больше не сомневался. Я сделал выбор. И пока она приходила в себя несколько раз пронзил ее тело ножом. Она упала, не издав ни звука. Времени было в обрез. Надо было сохранить ребенка. Ей тогда было около года. Она ничего не понимала. А я, заглушая все чувства, поднимающиеся внутри и комком подступающие к горлу, забрал девочку и пустился в бега. Подальше от того места, где только что во второй раз круто изменилась моя жизнь. Я прекрасно понимал, что не смогу воспитать этого ребенка и дать ей ту жизнь, которая позволит ей дать продолжение роду. Она ничем не отличалась от других детей. И только я, и древние знали, какая кровь текла в ее жилах. Мне оставалось лишь наедятся, что вампирская кровь сможет заглушить способности ведьм и ребенок будет обычным человеком. Да и оставался другой шанс: в конце концов, не все дети древних, рожденные от ведьм, имели те же способности, что и их матери. Так что, все могло закончиться удачно. Так и случилось. Я подбросил ее какой-то семье, которая не могла иметь детей. А они, обрадованные, начали относиться к этому происшествию, как к дару с небес. Так что, девочка жила в отличных условиях. У нее была нормальная, человеческая жизнь.
– Фрейн посмотрел долгим взглядом на Сашу.

– Я следил за этой девочкой всю ее жизнь. Она была обычным человеком. У нее были дети. И они были обычными людьми. И у них тоже были дети…ну, и так далее. Пока не родилась…ты. Именно ты и есть потомком ведьмы-древней и моего друга, вампира Альберта.
– У Саши глаза на лоб полезли. Даже Кирилл, всегда хладнокровный и безучастный, и тот не смог скрыть своего удивления.

– А Пророчество гласит, что этот потомок ведьмы-древней и вампира, то бишь ты, должен стать тем, кто возглавит вампиров, и все такое.
– Саша почувствовала, что она сходит с ума. В голове все перевернулось. Дыхание участилось, губы пересохли. Ей казалось, что еще несколько мгновений и мир взорвется. Она подняла на Фрейна невидящий, затуманенный взгляд и заметила, как он едва заметно улыбнулся.

– Шокирует, не правда ли? Но ты не спеши. В этом деле не все так однозначно.
– Саша, еще более удивленная, еще выше подняла брови.

– А это как понимать?
– своего удивления не скрывал уже и Кирилл. Только Карл в ожидании переводил взгляд с одного на другого. Он уже давно знал, что тут не все так прозрачно, как кажется на первый взгляд.

– Так как все же это расценивать?

Фрейн посерьезнел.

– Видишь ли, все вампиры уверены в том, что это именно ты. Но у меня есть кое-какие сомнения. Именно потому я тебя и не отдаю в руки жаждущей твоего обращения толпы. Я хочу быть точно уверен, что это ты. И тогда…

– И как же вы в этом убедитесь?

– Пока не знаю. Но знаю одно: в Пророчестве сказано, что это должно случиться, когда потомку исполнится двадцать лет. А тебя пока что только семнадцать. Значит, у нас еще есть время. Около трех лет.

– Значит, получается тот вампир, проникший на территорию Стоунхенджа, хотел меня обратить?

– Думаю, что да.

– Но вы сказали…

– Послушай, Саша, уясни себе одну вещь: хоть я и глава вампиров, но тоже не могу контролировать каждого. Пока не принята Конституция, у меня еще нету безграничной власти. А потому, видимо, есть несогласные со мной. Потому я приставил к тебе моего самого лучшего агента во избежание либо предотвращение подобных эксцессов. Теперь ты понимаешь?