– Я не знаю что такое уран, но услышанное от вас – чудесно! – воскликнул Кельвин. – Это значит, что бескровная победа за нами!

– Выходит, так, – осторожно согласился Денис. Ох, не верилось ему, что могут быть бескровные победы – в самом сердце волшебного леса, населенного множеством недружелюбных, воинственных существ!

Но тут с вершины кургана донесся крик Хитроцельса, который на время развеял его сомнения.

– Смело подымайтесь! Тут, наверху, все чисто! Десяток смельчаков еще стреляет в меня из луков какими-то зубочистками, но я их сейчас одним чихом прогоню!

Впервые после эпизода с рыжими муравьями отряд сошел с "твердой воды" на обычную землю у основания кургана. Идти по окаменевшему ручью дальше было несподручно – наклон превращал его из гладкой пешеходной дорожки в скользкий трек для езды на санках.

Уже не следя за соблюдением строгих боевых порядков, отряд быстро достиг вершины.

– Так вот он какой, Четвероисток... – прошептала Леся.

Вершина представляла собой ровную каменистую площадку шагов двадцать в поперечнике. По периметру она была окружена потрескавшимися изваяниями: похожие на кощеев воины с неестественно вытянутыми лицами и кустистыми бровями опирались на мечи и топоры с длинными ручками. У одного изваяния, с боевым молотом, была отбита голова, которая валялась тут же у ног статуи. Эта голова, к слову сказать, была увенчана короной с тринадцатью зубцами.

В центре вершины возвышался круглый каменный постамент. Из постамента на четыре стороны света торчали огромные резные драконьи пасти, которые изрыгали воду.

Так начинались ручьи Броселианда. Три из них с тихим бормотанием убегали по каменным желобам прочь с вершины, струились по склонам кургана и отправлялись дальше в свое путешествие к морю. Где-то там, в лесу, причудливый рельеф острова заставлял их все повернуть на юг и проделать последние километры пути почти параллельно друг другу.

Поскольку не было больше необходимости удерживать "твердую воду" в кристаллическом состоянии, Хитроцельс прикоснулся к четвертому ручью Хрусталь-Ключом и освободил поток из волшебного плена.

– Ну вот мы и пришли... – зачарованно прошептала Леся.

– И где же круглые врата? – полюбопытствовал Кельвин.

– Единственный круглый предмет здесь – этот вот постамент... – начал Хитроцельс.

Конец его фразы потонул в оглушительном раскате грома.

Вдруг поднялся неистовый ветер. Туман за несколько секунд был разорван порывами ветра на длинные лоскуты. Кое-где над головой даже показались клочки чистого ночного неба. Загадочно подмигнули звезды.

И, казалось бы, – хорошо! Мгла, которая всем действовала на нервы, отступала!

Но лоскуты тумана, вместо того чтобы истончиться и вовсе сгинуть, начали свиваться в тугие жгуты. Причем эти жгуты вели себя подозрительно одушевленно! Они потянулись к статуе с отбитой головой и закружились над каменными зубцами короны. Очень быстро они образовали пронзительно воющий смерч высотой в три человеческих роста.

Колдовская конденсация бушевала вовсю. Струи тумана с угрожающим свистом вырывались из далеких чащоб и присоединялись к смерчу.

– Глядите, оно меняет цвет! – ахнул Серьги-Златы.

И действительно: поначалу снежно-белый, туман (или, скорее, то, что было туманом) посерел, а затем стал черным. Черным, как угольная пыль!

Туман становился тьмою.

– Что говорит Зарок Пяти Народов насчет вот этого? – Страхен указал шпагой на стремительно замедляющий вращение смерч, в который втягивались все новые черные змеи. – Это эльф? Или фея?

– Попо... по-моему, нет, – у Максима от страха заплетался язык.

– Нет? Отлично! Морская пехота, слушай мою команду!.. Залпом!.. По неопознанной цели!.. Пли!

Сверкнули шесть молний. Плотные заряды соли с лихим свистом продырявили смерч в сотне мест.

Увы, никакого видимого эффекта это не возымело. Но Страхен не падал духом:

– Свинцовыми пулями!.. Пере-заря-а-жай! – скомандовал он.

И тут смерч остановился. Оплыл книзу, превратившись в колонну. Всколыхнулись крылья густого мрака. Тугая волна пугающих превращений пробежала по колонне – и когда она схлынула, рядом со статуей обезглавленного короля выросла ее точная копия. Но только была она не высечена из камня, а вылеплена из сгустившейся тьмы и сжимала в руках огромный боевой молот. И увенчанная короной голова этой копии возвышалась над плечами, а не валялась на земле.

У подножия кургана раздался многоголосый крик радости. Это снова подтягивались к Четвероистоку ночные эльфы, приободренные своими командирами.

"Хозяин Ночного Броселианда воплотился! – кричали они. – Он снова с нами! Да здравствует Хозяин! Да здравствует Король-Молот!"

– Король-Молот! – ахнул Хитроцельс. – Вот так встреча...

Но Страхен, никого не слушая, уверенно гнул свою линию:

– Пли! – выкрикнул он.

Снова загремели мушкеты. Но и огромные свинцовые пули, способные опрокинуть дракона, не причинили черному королю вреда. В том месте, где они прошили его грудь, взметнулись жидкие фонтанчики тьмы – и только.