– Вы упорно нарываетесь на тесное знакомство с адептами нетрадиционной сексуальной ориентации, Михаил Андреевич, – вкрадчиво сообщал мужской голос. Звук был объемным – звучал то в левом, то в правом ухе. – Поверьте, эти славные ребята – не те лопухи, которых вы играючи убили. Вас привяжут к ложу любви, вдоволь наиграются, и вы возненавидите себя до конца вашей короткой «петушиной» жизни. Зачем вам это надо, Михаил Андреевич?

– Объясните, в чем проблема? – шептал я. – Мое поведение отличается невиданным послушанием и служит примером для подражания… Я старательно работаю, не веду крамольных бесед…

– Вы старательно нас злите, – перебил мучитель. – Что за глупая привычка создавать себе неприятности на ровном месте? Мы обшарили все озера на пути возможного следования вашей колонны. В них не обнаружено затопленного грузовика. Вам имеется что сказать, Михаил Андреевич?

А ведь они не знают про лесок, где мы прятали грузовики! – мелькнуло в угасающем сознании. – Кто им скажет об этом? Сопровождающие мертвы, в том числе «Олегович» и лжемайор, Булдыгин не в состоянии, Маша прочно свихнулась… Остается их покорный слуга. Почему я действительно такой вредный?

– Это было глубокое озеро… – упрямо твердил я. – Чертовски глубокое… В нем, наверное, чудовище проживает – вроде Несси, вы ничего о таком не слышали?..

Последовал удар плоским предметом. Поплыли круги перед глазами – словно камень бросили в воду, и воде это не понравилось.

– Что такое?.. – тупо промямлил я.

– Особая папка, – лаконично ответствовал ведущий. – Никакой фантазии у вас, Михаил Андреевич. Низший пилотаж, знаете ли. Итак вы настаиваете на том, что грузовик был утоплен в озере?

– Я настаиваю… А еще я настаиваю на том, чтобы мне перестали светить в лицо, избивать и отвезли обратно в барак, если уж не хотите выпустить меня на свободу…

– Может, вам еще и пузо почесать? – изумился изувер. – Вы совсем не понимаете, куда вас угораздило вляпаться. Хорошо, вам предоставляются два дня на размышления. Послезавтра, на том же месте, в тот же час. Постараемся усилить терапевтический эффект.

– А завтра вы не можете? – умудрился пошутить я.

– Дела, знаете ли. Вынужден уехать. Но обязательно приеду по вашу душу, Михаил Андреевич. Кстати, вы не определились с ответом на щедрое предложение Благомора? Время уходит, терпение не безграничное, и с каждым прожитым днем шансов благополучно встретить восход становится меньше.

– Я весь в раздумьях, уважаемый… Хотя, пожалуй, соглашусь. Наберу вес, добьюсь высокого положения в тутошнем свете и в один прекрасный день без промаха врежу вам в глаз…

Второй удар «особой папкой» выключил меня, словно лампочку.

Очнулся я с гудящей головой и соломенными ногами в «родном» бараке – вопил Чвыр: «Подъем, страна родная!!!» и пронзительно гудел в игрушечный китайский рожок. Куда девалась ночь, оставалось только удивляться…

– Прокурор, почему не реагируете? – тревожно бормотал, тряся меня за коленку, Хомченко. – Вставайте, а то помогут.

– Положительные вибрации Космоса привлекает, – ухмыльнулся, тащась мимо, Шмаков. – Это то, чего нам не хватает вместе с витаминами…

Третий день начинался так же беспросветно, как и предыдущие. Далекое от кулинарного совершенства изделие, комом стоящее в горле, чай из тухлой водицы. Невозможность почистить зубы морально убивала. Страшный кариес подтачивал десны и готовился показать свою личину. По пути из столовой я украдкой подобрал хвойную веточку, сунул в рот, языком возил по зубам. Лучшего не придумаешь…

По прибытии на место сменили охрану. Сутки – выходные. Осточертевшие до тошноты вертухаи забрались в пикап, на смену явилась новая четверка, в рожи которых я не всматривался. Проводили глазами понуро уходящих женщин (опять тоскливый выразительный взгляд), мысленно помолились, полезли в «забой»…

За час до обеда, когда мы бегали с ведрами от ямы к оврагу, произошло интересное событие. Из глубин долины подвалил красавчик «Прадо», въехал на площадку и трубно просигналил. Всполошились конвойные. Выбежал из каморки «производитель работ», резвым колобком покатился к джипу. Подобострастно согнулся, начал что-то быстро говорить.

Прибыл, судя по всему, «плантатор». Громилы в черных беретах молча встали по бокам машины, задумчиво обозрели плавающие в дымке кручи. «Плантатор» был одет, как клоун. Ковбой из Оклахомы, прибежавший с родео. Фетровая шляпа с сиреневым отливом – лихо заломлена на затылок, клетчатая рубаха, шейный платок, голубые джинсы с латками на коленях. Хмуро выслушав прораба, хозяин небрежно кивнул и сделал выразительный жест: отвали. Прораб растаял, как клочок тумана. Хозяин обозрел безрадостные дали незавершенного строительства, вытянул из-за уха длинную сигарету. Подскочил охранник с зажигалкой. Выпустив колечко дыма, щеголь нагнулся над задней дверцей и выпустил… спутницу.