А мне было не до них. Мне внезапно стало абсолютно наплевать на принцев и принцесс, на всю эту придурашенную королевскую семейку с их загадками, тайнами и прочим беспутством. Мне в один миг стало наплевать и на императора со всем миром разом, потому как мой взгляд упал на скромную молодую девчушку идущую за спиной этой властной женщины. Я смотрел не в силах отвести взгляд, на ее аккуратно подобранную и опущенную головку с двумя изумрудами проникновенных глаз, что казалось, проникали своим каким-то волшебным светом прямо ко мне в душу.

Привет.
– Хотелось мне, глупо улыбнувшись сказать ей.
– Знаешь, а я скучал.

Но я молчал, чувствуя, как горечь внутри меня подкатывает к горлу. Это она, это та самая, та милая и... близкая моему сердцу, девочка Ромашка.

***

Где-то на далеком юге, под ласковый шелест южного моря, в мерный такт волн по прибрежной гальке тяжело ступал мужчина. Ночь. Россыпь звезд и тяжелое зрелое тело полновесной луны. Он шел, явно с трудом опираясь на подраненную и еще не зажившую ногу, а одна рука бездейственно висела на перевязи притянутая к груди.

– Леофоль Лаурикан.
– Мелодичный мягкий женский голос колокольчиками коснулся его слуха, заставив вздрогнуть и остановиться.
– Время было не милосердно к тебе дефеник Темной Ели.

– Время.
– Мужчина медленно повернулся, от чего мерцающий лунный свет осветил его лицо, через которое растяжкой шла повязка, закрывающая один глаз.
– Время нас калечит, и оно же нас лечит. Здравствуй Тайшана.

– Здравствуй.
– За его спиной стояла чудная фигурка миниатюрно утонченной женщины, в легком, не скрывающем плеч воздушном платье, играющем подолами на едва ощутимом ветру. Красивый обвод ткани платья ног, оканчивался россыпью серебряных звезд на черных бархатных сапожках с высоким каблуком.

– Лео...
– Маленькая хрупкая ручка коснулась его щеки.

– Тай...
– Он закрыл глаз, нервно сглатывая подкативший к горлу ком.

– Мудак!
– Маленькая ручка секунду назад нежно гладившая его щеку, злой крапивой звонко обожгла его пощечиной.

– Прости...
– Его голова дернулась от удара, но он не смел, взглянуть на нее.

– Никогда...
– Выдох у нее получился сдержанно эмоциональным, словно ей пришлось душить в себе тяжелую обиду.
– Даже молить не смей.

Они молчали, лишь мерный вал мягких волн, гоняющий камни по пляжу, неверный свет мириада звезд и стук двух сердец, впервые или может быть вновь по истечению сотен лет бьющихся друг с другом в унисон.

– Кто?
– Она дрожащей рукой коснулась его подбородка, повернув слегка голову и рассматривая повязку на лице.

– Тид.
– Он поджал губы.
– Отец клана, просит тебя Дочь Луны, оказать нам любезность в своей милости.

– Не ты?
– Печальная улыбка коснулась ее уст.
– Меня просят все, но не ты Лео...

– Прости...
– Вновь сглотнул он.

– Никогда!
– Очередная пощечина вновь заставила его замолчать.
– Не смей Лео! Не смей!

Она прильнула к его груди, а он бережно стал гладить ее роскошные черные волосы, спадающие вниз каскадом по спине. Время застыло, остановив свой бег в замешательстве, ибо оно уже слишком давно не видело, что бы льесальф с такой любовью касался дьесальфа, не боясь презрения со стороны своих же соплеменников. Это было удивительно и позабыто ново, от чего казалось миражом и злой насмешкой иллюзии предрассветного зыбкого тумана.

– Скажешь отцу.
– Она нехотя отпрянула от него, разворачиваясь спиной.
– Взамен, вы впустите нас в королевство.

– Скажу.
– Он с болью смотрел, как она медленно удаляется, истаивая в ночи.
– И помни Тай, он должен умереть!

– Вы многого просите, дети солнца...
– Донесся до него, уходящий голос из ночной тьмы.
– Скажи, ведь мы могли?

– Нет.
– Одними губами произнес он, опустив голову.
– Не могли Тай, не могли.

***

– Что за срань?
– Ганс Гербельт опасливо втянул носом запах исходящий от дымящейся пиалки, преподнесенной ему Нильсом Ваггетом.

– Это не срань Ганс.
– Ваггет наморщил нос.
– Это тайбичи-моа, высокогорный чай из империи Мао. К твоему сведенью, его обязаны по велению императора поднебесной, собирать обнаженные девственницы, не старше двадцати лет, причем все это происходит в ночь полнолуния, и щиплют листочки они не руками.

– Да иди ты?
– Ганс изумленно уставился на верховного мага.

– Я и пришел.
– Ваггет расплылся в улыбке, задумчиво разглядывая просторный кабинет главного стража короны, с удовольствием погружаясь в массивное кожаное кресло.
– И должен тебе сказать весьма удивлен твоим желанием меня лицезреть.