– Что ты сказал, кальмарьи кишки, корму тебе в рожу, ржавый якорь в задницу? — задохнулся тот.

– Он еще и глухой вдобавок! — сообщил Д.Э. компаньону.

– Совсем плохи дела, — согласился Дюк, с трудом обретая дар речи.

– Ты что, корму тебе в рожу, — повар, потерявший на минуту дар речи, пихнул Джейка в грудь, — совсем? Ты что сказал, кусок мокрого шкота? Ты как, палубная крыса, со старшим разговариваешь?

Но тот, отшатнувшийся было назад, придвинулся вплотную.

– Я сказал, Сальная Тряпка, что если ты такой любитель музыки, почему бы тебе не сыграть на башке, к примеру, капитана или старшего помощника? Что, кишка тонка?

Он сделал еще шаг вперед и тоже пихнул кока. Тот, занесший было руку для удара, споткнулся и чуть не упал. А Д.Э. Саммерс продолжал наступать, заставляя кока пятиться.

– Давайте, сэр, набьем этому красноречивому джентльмену мор… то есть, я хотел сказать, лицо, — предложил он компаньону.

– Не надо, сэр, — отозвался М.Р. — Много чести сидеть под арестом из-за его прекрасных манер.

– Да хоть бы и под арестом, — Джейк задушевно улыбнулся. — Не жалко ради удовольствия.

Кок сплюнул, развернулся и побежал по трапу наверх, стуча своей деревянной ногой.

Команда молча смотрела на этих двоих.

– Э-э-э, — протянул Джейк, — Один кок по ошибке… Он взгляд на компаньона.

– Взял машину для пытки, — подумав, отозвался тот. Д.Э. наклонил голову в знак согласия.

– И еще завернулся в накидку, — продолжил Дюк. Он скакал и плясал,

И руками махал…

Тут М.Р. запнулся, но быстро закончил:

– … Со злодейской на роже ухмылкой!

Оценили ли матросы поэтическое дарование Дюка, так и осталось неизвестным: они как застыли с раскрытыми ртами, так ни слова и не произнесли в продолжение всей сцены. И потом обходили обоих — каютного и палубного так, как если бы боялись, что те бросятся и покусают.

Ночь двое джентльменов провели под арестом, в тесном и душном помещении на нижней палубе, прямо за грот-мачтой, называемом канатным ящиком. В темноте гремела свисавшая с потолка якорная цепь. Почти весь пол занимали канаты. На них и присели (со страшным презрением) арестанты. Пару раз хрюкнули, унимая бессовестный непроходящий смех. Похлопали в темноте глазами.

– Оно, — Джейк аккуратно прилег на живот, — того стоило.

– Ага, — сказал Дюк, следуя его примеру. — Знай наших.

Канатная бухта шевельнулась — пробежала крыса, спрыгнула на доски палубы. Д.Э. почувствовал щекочущее прикосновение к пальцам, подскочил и затряс рукой.

– Пошла отсюда! — стащил ботинок, запустил им в темноту. «Окончательный выбор победителя» стукнул о стену.

– Ну, и как ты теперь его возьмешь? — поинтересовался компаньон. — Поскачешь на одной ножке?

Д.Э. стал подниматься.

– Да сиди ты, — буркнул М.Р. и, кряхтя, принес ботинок обратно.

– Она бы сама ушла через минуту-другую. Не стоило обращать внимания.

– Как бы не так, — возразил Джейк, надевая ботинок. — Если не обращать внимания, они совсем обнаглеют.

Дюк повернул к нему лицо.

– Что скажете, сэр? — поинтересовался Д.Э.

– Да что тут скажешь! — вздохнул компаньон. — Не могу с вами согласиться, сэр.

– Ну, вот вы неправы, неправы.

– Да как сказать, как сказать, — М.Р. грустно улыбнулся. — Сегодня, положим, да. Но вообще-то…

– Ну признайте, все-таки, что ошибались. Я никому не скажу.

– И тем не менее, сэр, я настаиваю. Зависит от случая. Джейк возмутился.

– От какого-такого случая? Бывают случаи, когда надо позволить на себе ездить?

– Почему сразу ездить?

– Ну, а как вы это назовете? Хотя да. Травить. Мучить. Терзать. Унижать. Топтать ваше достоинство. И так далее, сэр.

Со стороны компаньона послышалось сопение.

– Ладно, мой героический компаньон, — проговорил М.Р. медленно, — считайте меня трусом, если хотите.

– Совершенно не хочу, — заверил Д.Э. — Но только знайте: выставлять себя на посмещище я вам не дам.

– А я вам не дам, — ответствовал М.Р., - уподобляться всякой скотине с этими вашими выражансами. Не хватает еще ставить себя с ними на одну доску!

И, так как компаньон не отвечал, добавил:

– Просто чертовски унизительно дать ему понять, что он может тебя разозлить или, тем более, обидеть.

Джейк подумал.

– Но ведь может.

– Ну может, — согласился Дюк и подложил ладони под подбородок. — Но зачем ему об этом знать, а?