Громадная скончавшаяся липаСтоит – как черный на траве коралл.Ни шелеста манящего, ни скрипа,Как будто Ангел Смерти оборвалВсе до последнего с нее листочки.Как хороша небесная эмаль!Окаменелые навеки почкиКак хороши! Поэзия. Печаль.На Божьем свете ни одной нет формыЗаконченнее греческих пальмет,Но эти ветви целовали штормыВ течение семидесяти лет.Иероглифов черные контрасты –Очарованье для мятущейся души.Пока не явятся сюда иконокластыС пилой и топором, – пиши, пиши,Пиши словами «мертвую натуру» –До веточки тончайшей, ло листкаИз золота в полуденной лазури,Дрожащего от ласки ветерка.Пиши, чтоб вырезал тебе для гробаИз мертвой липы шесть досок столяр,Чтобы лежали вы в ячейке оба, –Труп липы мертвой – и живой гусляр.
ПРЕОБРАЖЕННЫЙ ШЕОЛ
Холмики с оливами – кулисы.Обезглавленные кипарисы...Мшистые капеллы и кресты, –Лживые бессмертия мечты.Дух захватывает город Данта –С бастиона МикельАнджело гиганта:Колокольни, башни, купола,Гор вокруг лазурная пила.Но всего прекрасней СанМиньятоМраморный фасад в лучах заката –С музыкой геометричных форм,Переживший исполинский шторм.А внутри под вечер – Песня Песней,Никаких мучений нету прежних:Сердце там свободно от всего,Сердце там – земное божество.Всё певуче: арки и колонны,Мозаичный Демиург на троне,Фрески примитивнейших кистей,Голоса органа и детей.Но всего прелестней для страдальца –Трон в капелле дивной португальца,А на троне вновь – моя женаКак тогда – светла и смущена.Руку я дрожащую целуюИ, как тридцать лет назад, ликую.И лучи вокруг, как ореол,В рай преображают весь шеол.
ПЛЯСКА ЭРИННИЙ
Над головою купол синий –Как опрокинутая чаша,И хоровод под ним ЭриннийОзлобленных – как совесть наша.Там грозди звезд на Божьей митре,Там ожерелье облаков.Здесь – змей узлы на масках хитрых,Здесь целый лабиринт врагов.Там мира жуткого Создатель, –С небесной вестью Моисей.Здесь истомившийся мечтательИ примиренный фарисей.Седоволосые красоткиС шипящими узлами змейКостлявою рукой за глоткуСхватили тысячи теней.В руках у них зловещий факел,Котурны на сухих ногах.От ужаса никто не плакал –И умирал, как зверь в норах.Все в чемнибудь да виноваты,Все породили реки слез,Настал для всех нас час расплаты,И ужасы метаморфоз.Вот, вот они во мраке видны –Костлявых множество клещей!Зеленоокие ехидны,Сожмите глотку мне скорей!
ВЕЧЕРНИЙ ПЕАН
Червонные листы платановКолышутся перед окном.Уже на облачных тартанахПоставлен парус с багрецом.Душа открыта, как окошкоЦерковное. КолоколаЗвонят под черепом немножко,Хоть служба в церкви отошла.Я храм перед лицом природы –С органом, с пламенем свечей.И я бесстрашно гимны, одыПою средь злобных палачей.В закатный час я оживляюсь,Как филин, чувствующий ночь,За чувства низменные каюсь,И улетаю мыслью прочь.Куда лечу я? Всё в пустыню,На гребни волн, на темя гор,Где Вечности найдет богинюЛазурью опьяненный взор.
МОЛЕНИЕ О ЧАШЕ
Не видно смысла в звезд вращеньи,В жестокой атомов борьбе,В материи преображеньи,В неотвратимо злой судьбе.И если бы не страдиварий,Поющий в трепетной груди,Не дивные природы чары, –То что б осталось, посуди!Но есть мелодий круг сокрытыйВ явленьях мертвых естества,Есть легкокрылые Хариты, –И внемлешь, как растет трава,Как тучи движутся бесшумно,Как волны плещутся у скал,Как ветер шевелит раздумноАлмазами морских зеркал.Глядишь в страдающую душуСвою – и горестно молчишь...Гармонии ты не нарушишь,Хоть ты и мыслящий камыш.Твои слова теперь – зыбленьеЗеленых в синеве ветвей,Над чашей жуткое моленье, –Ты серый Божий соловей.
ОСЕННЯЯ ГРОЗА
Дуй, ветер, дуй! Потоком лейте, хляби,Как будто бы на сцене Король Лир!Сквозь стекла – от волнующейся ряби –Не виден – сразу опустевший мир.От вспышек молний не спасают ставни,И сотрясает стены страшный гром.Платаны зашуршали, словно плавни,И в жилах пламенный струится ром.Аллеи за окошками пустынны,Асфальт и рельсы – словно серебро...Ни звезд, ни фонарей. Хаос старинный –Как преисподней страшное нутро.И всё же, как в уютной галерее,Мы два счастливых вместе голубка.Ты в красных бусах на лилейной шее,Но страннохолодна твоя рука!В глазах, открытых както необычно,Панический по временам экстаз,И ты еще любуешься трагично,Как блещет всплесков на стекле алмаз.Дай руку мне холодную, бедняжка,И молний этих Божьих не страшись!Как ни качались бы платаны тяжко,Мы для качаний этих родились.
СТЕПНАЯ ИДИЛЛИЯ
Надо мной колосья расшуршались,Подо мною матьсыраземля,Муравьи мне в волосы забрались, –С облачного каплет корабля.По колосьям ползают букашки,В васильках заснули мотыльки,Облачные сладко спят барашкиУ молочной дремлющей реки.Но всего занятней стройный колосС искрящимся бронзовым жуком.Что за странный бархатистый голос, –Словно дьякон, славящий баском.Как неистовый, он чтото ищет,Словно в поле потерял жену,Словно, не найдя достойной пищи,Влезть задумал в колыбель к зерну.Что за панцирь золотистосиний,Будто он – из осажденных Фив,Будто изваял его Челлини...Как он необуздан и счастлив!Этот колосок со скарабеемМеталлическим на фоне туч,Мне сейчас прекрасней Одиссеи,Пенистых морей и горных круч.
ОБЛАЧНЫЙ ЭСКИЗ
Как лепестки гигантской розы,Плывут в лазури облака.Для световой метаморфозыИх Божья создала рука.Без устали преображаясь,То радостные, то в слезах,В лучах живительных купаясь,Они живут в моих глазах.Поэту очень мало надо:В лазурь раскрытое окно,Да слова пьяная менада,Да девственное полотно, –Когда перед окошком тучекКлубится вольный хоровод,Когда не видишь детских ручек,Молящих хлеба у ворот,Когда не видишь ни лохмотьев,Ни глаз слезящихся, морщин, –Когда в сияющем кивотеТы – первородный Божий сын!
