Когда-то мне поэзия казаласьсерьезным делом. И душой и теломя был ей предан. Все же оказаласьона сосудом явно опустелым.Не в том печаль, что часто бракоделомбыла она, а в том, что только жалостьона желаньем славы оголтелымв нас вызывала… Слишком унижаласьона, гордясь высокостью своею.Не верю в черта и в благую фею,ни в деловитость я, ни в бесшабашность.Но верую в тебя, весомость блика,я, на ветру звенящая былинка,познавшая и роль свою, и зряшность.
Напев
("Я глуп. Я нищ. Я малолеток...")
Я глуп. Я нищ. Я малолеток.Но — властелин марионеток.Я хохочу в глаза сатрапу,напяливши колпак ли, шляпу,берет ли, или же клобук.Смех разберет. Возьмет испугот кукольного представленьяего — сатрапа, — если вдругвозникну, вызвав подозреньяя клоунадой на арене.Я недоумок, малолеток,но — властелин марионеток…
Песенка
("Я в эту женщину влюбился...")
Я в эту женщину влюбилсянавек и сразу. Я не стоюее — как знать? Но эти очимне стали счастьем и бедою.Я в эту женщину влюбился,как не влюблялся я ни разу.И не влюблюсь. Она и ныне,наверное, зеленоглаза.Я в эту женщину влюбился…Любовь останется со мноюдо самой смерти. Где вы ныне,уста, пропахшие весною?Я в эту женщину влюбилсяи умер, — но, доверясь чудуее души, воскрес… Любимойя и в могиле не забуду.Ее зовут… Нет, эта тайнаумрет со мной — и с нею тоже.Смерть не страшна. Но жаль, что в миреникто, как я, любить не сможет!
