В шесть вечера, утомленные толпой больше, чем голодом и жарой, мы покинули трассу и воспользовались приглашением поставить палатки во дворе одного из хелперов. Большинство англо-говорящих людей в Эфиопии, имели возраст 25–30 лет. Сегодняшний юноша привел нас к дому своих родителей и показал место, где можно разжечь костер и ставить палатки.

В сумерках раскололи эвкалиптовый ствол и попросили в доме воды для гороховой каши.

Когда начали распаковывать рюкзаки, толпа аборигенов, подогреваемая любопытством задних рядов начала толкать передних зрителей на костер, еду и разобранные рюкзаки. Возникла опасность давки и опрокидывания ужина в огонь. Назрели срочные меры по разгону толпы.

Антон Кротов, как всегда, оказался самым находчивым и решительным. С английскими словами «Извините, люди. Идите домой!» он выхватил из костра длинную горящую палку и стал размахивать ей над головами зрителей, вызвав панику и бегство. Опять больше всего досталось детям 3-4-х лет — старшие убежали по кустам, младших унесли мамы на спинах, но все же нескольких карапузов опрокинули в канаве. Крики затихли через несколько минут, из темноты в Антона прилетело всего несколько камешков. Вокруг стало безлюдно и просторно.

Подошел человек, пригласивший нас на ночлег:

— Зачем вы разогнали огнем людей? Все очень напуганы!

— Нам пришлось это сделать, ибо толпа не давала нам готовить еду и вполне могли украсть что-либо из вещей…

— Но в этой толпе были мои папа и мама, и другие родственники…

— ?!! Да уж. Нехорошо получилось. Давай так: поставь своих папу и маму слева от костра, вот за этим бревном. Попроси чтобы твои родственники не напирали на них и не подходили ближе. Пусть становятся позади родителей по степени родства…

— Но эта толпа — почти вся из моих родственников. У меня половина деревни в родстве…

— Ну тогда ничем не можем помочь. Продавай билеты, что ли, за просмотр… чтобы хоть как то уменьшить толпу…

Но, к счастью, напуганные поступком Антона, жители больше не беспокоили нас в этот вечер. После того как каша была съедена и ведро чая выпито, все разошлись спать, и только звезды подсматривали сквозь эвкалиптовые кроны, как палатки сотрясаются от внутренних ударов по стенкам — это русские путешественники истребляют перед сном малярийных комаров, а так же блох, которые поселились в наши одежды на прошлой вписке. Но уж лучше спать в своей палатке воюя с комарами, чем в доме на кровати, кусаемый африканскими блохами!

Утром было дождливо и холодно даже нам. Не успели вскипятить чай, как приехал груженый мешками грузовик, кузов покрыт скользким и мокрым тентом. Повезло нам неслыханно — водитель даже знал несколько слов по-русски, и ехал как раз в Лалибелу!

Несмотря на то, что в кабине уже сидит помощник водителя, нас зазывают на спальное место. Я укрепляю на крыше рюкзаки, накрываю их пленкой в то время, как трое моих товарищей набиваются в кабину, сняв мокрую обувь на пол. Первые десять километров я проехал на крыше кабины, но даже в плаще быстро замерз и перебрался к остальным. На узкой спальной полочке лежали трое, а четвертый, сменяясь, ехал на одном сиденье с местным пассажиром. Водитель и его пассажир жевали листья какого-то местного наркотика чтобы не заснуть и не замерзнуть — машина медленно взбиралась все выше и выше, дождь сменялся туманами и облаками, но здешние реки имели каменные мосты, так что вытаскивать грузовик из грязи не приходилось.

Именно в наличии этих мостов и заключалась вся разница между эфиопским «хайвеем» и прочими «простыми дорогами».

Японские часы Лекая в очередной раз отмерили высоту 3 000 метров над уровнем моря, когда мы свернули на север, не доезжая до деревни Dibe. Тут же начался затяжной спуск по размытой дороге — машину трясло, то одно, то другое колесо проваливалось в ручей или прыгало с острого камня. Этим итальянским грузовикам больше полувека! Как они выживают при такой эксплуатации?

Спустились на 1000 метров, не встретив ни одной машины. Дождь остался наверху, стало жарко — на скалах вдоль дороги цветут растения, похожие на кактусы. Через час проехали поворот на аэропорт и начался новенький асфальт — специально для туристов, прилетающих посмотреть Лалибелу. Интересно, по карте аэропорт совсем рядом с городом, где же тогда мы еще успеем набрать 400 метров высоты? Но асфальтовая дорога начинает петлять, карабкается вверх по серпантину, вот уже далеко внизу мелькнула река и развилка дорог, вот с обеих сторон к машине подступают щеки скал… последний подъем и мы въезжаем сразу в центр поселка.

Приехали! Очевидно, мы одни из немногих белых людей, которые добрались до Лалибелы без помощи самолета. Но все же здесь к туристам привыкли, толпа ю-юкал поменьше чем всегда, в магазинах знают английский, в кафетерии с холодными большими пончиками (по 1быру за пончик) работает телевизор от спутниковой антенны. Но туристов немного — сезон дождей — не время для путешествий даже самолетом. В основном, приходят смотреть в говорящий ящик обитатели окрестных домов. Когда же я в последний раз видел телевизор? Ах да, точно, в Вади-Халфе, на севере Судана. Сколько дней прошло, но удивительно, по телевизору никто из нас нисколько не соскучился, так что пошли в другое кафе, где нам обещали мясо.