— Ну бывал, — схитрил Аркадий, чтобы не ударить перед товарищами лицом в грязь — уж больно Колька всегда задается.

— Так за гостиницей болото, значит, за болотом Теша, потом мост, за мостом — Выездная слобода. Ну знаешь, где этот еще фискал Петька живет, помнишь, ты ему третьего дня леща хорошего дал?

— Так ему и надо — не дразнись!

— Ну вот там, недалеко от дороги, на большущей поляне, есть каменный столб, — Колька таинственно подмигнул собравшимся вокруг него ребятам. — И знаете, кто тут похоронен?

— Кто же? — равнодушно спросил Аркадий, сделав вид, что его вовсе это и не интересует.

— Разинцы! Вот кто! — торжествующе выпалил Колька.

Соседская девчонка Шурка, вытаращив на Кольку глаза и глядя ему прямо в рот, спросила:

— А кто такие разинцы?

— Ну вот еще! — с досадой отмахнулся Колька. — И какой вы, девчонки, глупый народ!

— А ты зачем ругаешься? Мама говорит, нехорошо ругаться, — робко возразила Шурка.

— «Мама, мама!». Все-то у вас, девчонок, «мама»! — уже спокойно продолжал Колька. — Про Разина еще песня есть: «Выплывают расписные Стеньки Разина челны…» — И, перейдя на шепот, продолжал: — Разинцы — это те, кто против царя шел, а потом их усмиряли. Поняла?

Шурка ничего не поняла. Кто шел против кого и зачем шел. И потому Колька обернулся к Аркадию.

— Ну вот, где этот самый каменный столб, тогда виселицы стояли, и на каждой висело человек пятьдесят.

— Ну уж сказал! Пятьдесят! — не поверил Аркадий.

Колька перекрестился.

— Ей-богу, не вру! Кругом, значит, виселицы, на земле — отрубленные головы, а на кольях торчат эти самые мятежники…

— Ну, ты совсем заврался, Колька!

— Заврался, заврался. А ты поди спроси у учителя. Он тебе скажет!

Колька обиделся. Как-никак он уже во второй класс реального ходит, а Аркаша еще ни в какой.

Колька презрительно посмотрел на приятеля и решил дать отпор:

— Подумаешь, из Нижнего приехал. Только и знаешь: «Покровка, Откос, кремль да «финляндчики»… Подумаешь — Нижний. А наш Арзамас — тоже город! — наступал Колька. — Да знаешь ли, какие здесь чудеса были! Знаешь ли, кто в Арзамасе был?

— Ну кто? — с вызовом спросил Аркадий.

— Слон! Вот кто! — торжествующе крикнул Колька. — Ей-богу, живой слон. Только это давно, когда его через Арзамас проводили. А знаешь, где он жил? У Скоблиных. В ба-а-льшом сарае. И все смотрели на него и кормили пряниками.

Слушал Аркадий Кольку и ушам своим не верил. Слона он даже в Нижнем не видел, а тут на тебе — живой был и совсем недалеко от их дома. Вот чудеса!

— А сколько же ему фунтов понадобилось этих пряников? Много, наверно…

— А пожалуй, много, — ответил Колька. — У слона аппетит хороший!

Аркадий помялся и, краснея, спросил:

— А еще, Коль, что было в Арзамасе?

— Всяких чудес бывало, — примиряюще ответил Колька. — Вот еще сам полководец генералиссимус Суворов приезжал.

— Суворов! — не выдержал Аркадий.

О Суворове Аркадий много слышал от папы и даже книжку с картинками про его боевые подвиги смотрел.

А Колька, польщенный тем, что его новый приятель внимательно слушал и даже перестал задаваться, продолжал:

— Это еще что! Он еще не только приезжал, он кортик подарил одному Сашке. На память!

Последний довод в пользу Арзамаса окончательно убедил Аркадия.

С тех пор он больше не спорил, какой город лучше, и Колька стал его закадычным другом.

А папа с мамой, конечно, странные люди — и почему им город не нравится?

Аркадий верховодил соседскими мальчишками и девчонками, которые ему беспрекословно подчинялись. Еще бы, никто лучше его не может укрыться во время игры в прятки, дальше всех бросить мяч. А что особенно покорило соседских мальчишек, так это то, что «нижегородец», кажется, ну ничегошеньки не боялся. И если мяч залетал на крышу старого сарая, очень похожую на верблюда, Аркадий первый лез за ним.