— Да, сэр, — пробубнил я.

— Вот и хорошо, сынок. Тодд, пожмите друг другу руки.

— Не буду, — упрямился Тодд.

— Вставай, парень. Сделаешь, как я велю. Но прежде я хочу, чтобы ты со всей силы въехал ему по лицу.

Тодд уставился на отца, не веря своим ушам. Он был готов разреветься. Мы оба были готовы разреветься.

— А вдруг он подкараулит меня в школе?

— Том никогда тебя больше не тронет. Обещаю.

— Не могу, папа. Не заставляй меня. Я не могу просто взять и ударить.

— Ты должен просто взять и ударить, Тодд. Посмотрись в зеркало, тогда увидишь, что он сделал с тобой. Разозлись по-настоящему. Подумай о том, что он унизил тебя. Пусть его поганое лицо познакомится с твоим кулаком. Ньюбери не спускают оскорблений, особенно таким, как он. Тодд, он сидит и ждет. Он хочет, чтобы ты двинул ему хорошенько. Он пришел сюда, чтобы ты мог поквитаться с ним. Ему не нравятся мои слова, но он будет молчать и вилять хвостом, потому что теперь он знает, как глупо обрушивать на себя ненависть Ньюбери.

— Папа, я не буду его бить. Не буду. Ну почему ты всегда все усложняешь?

Мистер Ньюбери встал с кресла, затушил сигару в пепельнице и приблизился ко мне. Я опустил глаза и сидел, изучая узор на ковре.

— Посмотри на меня, Том, — приказал он.

Я поднял голову. Мистер Ньюбери сильно ударил меня по лицу. Один раз.

Я заплакал и вскоре услышал всхлипывания Тодда. Мистер Ньюбери наклонился ко мне и прошептал:

— Не смей никому проболтаться. Слышишь, Том? Я сделал это для твоего же блага. Если хоть одна живая душа узнает, я выброшу твою семью из города. И прошу тебя, сынок, больше не глупи и не пытайся обижать никого из Ньюбери. Теперь, ребята, пожмите друг другу руки. Я хочу, чтобы вы подружились. Посидите здесь, пока не успокоитесь. Том, когда оклемаешься, вымой лицо и спускайся вниз. Я тем временем пообщаюсь с твоей очаровательной матерью.

Продолжая рыдать, мы с Тоддом Ньюбери пожали друг другу руки, и его отец вышел из кабинета.

Я понимал, что мне предстоит выдержать материнские расспросы о том, что происходило в кабинете. Меня жестоко и всесторонне унизили, но своим позором я не хотел делиться с матерью. Мне по-детски наивно казалось, что я открыл секрет того, как влиятельные люди добиваются своего положения в мире и сохраняют его. В туалетной комнате я вытер слезы и вымыл лицо. Я пустил сильную струю воды, и она забрызгала весь пол. «Вот такой ты, Том Винго, — думал я. — Упрямый неотесанный дикарь»

Когда я вернулся, Тодд все еще ревел, прислонившись к кожаной спинке стула. Слезы градом катились по еще пухлым щекам.

— Том, прошу тебя, молчи. Умоляю, не рассказывай об этом в школе. Меня и так никто терпеть не может.

— Вел бы себя по-человечески, без вывертов, и все бы к тебе нормально относились, — заметил я.

— Нет, это не поможет, потому что Рис Ньюбери — мой отец. Его все ненавидят. Против него я бессилен. Он все время устраивает эти штучки. И с таким отцом мне приходится жить.

— Но зачем ты наврал ему про Люка?

— Пришлось. Даже ему ясно, что мне с двумя не справиться. Если бы отец выяснил, что ты был один, он бы вновь заставил меня драться с тобой в школе. Когда отец сердится, он совсем теряет рассудок.

— Мой отец такой же.

— Но ты не знаешь, что такое отцовская ненависть. Мой ненавидит меня со дня рождения.

— За что?

— За неуклюжесть. За слабость. За то, что я абсолютно на него не похож.

— Я бы только радовался, что не похож на такого отца.

— Но он самый важный человек в Южной Каролине, — вступился за отца Тодд.

— И что? Ты же сам говоришь — его все ненавидят.

— Отец считает, что если люди тебя боятся, ими легче управлять.

— Вот он и сидит один в большом доме и колотит чужих детей, которые повздорили с его сыном. Конечно, здорово быть богатым и влиятельным и иметь разных знатных предков. Но я бы ни за что не хотел поменяться с тобой местами, Тодд.

Тодд шмыгал носом и вытирал рукавом глаза.

— Том, я не должен был называть так твою семью, — произнес он.

— Наконец-то ты признал это.

— Твоя родня — не такие уж плохие люди. В Коллетоне есть десятки по-настоящему дрянных семей. Даже сотни.

— Спасибо тебе огромное, кусок сала, — огрызнулся я, снова начиная злиться.

— Честно, я не хотел оскорблять никого из твоих. И с чего меня понесло? Можешь заглядывать ко мне в любое время. У меня есть коллекция марок и стол для бильярда. На нем можно и в другие игры играть. Буду ждать тебя сразу после школы.