Я спросил, интересует ли ее мое мнение. Бледная Мэри кивнула. Она была так напугана, что не могла вымолвить ни слова. И тогда я начал объяснять, что из одного того, что муж больше не целует ее так же, как делал это двадцать лет назад – да – да, на это она и жаловалась! – еще не следует, что он ее больше не любит. Нам нужно просто найти способ вернуть романтику в эти отношения. И мы с Мэри начали разрабатывать план.

Для начала Мэри должна была перестать злиться на все без исключения. Я спросил, сколько у нее знакомых, сколько людей живет в «ее мире». Я попросил перечислить всех друзей, родственников и коллег. Точно подсчитать она не могла, но в целом набралось около сотни. Мэри, как и я, и вы, создала жизнь, где, если ей повезет, она сможет что-то узнать о ста из семи миллиардов людей, живущих на этой планете. Затем она выбрала определенный тип поведения перед этими людьми. Очень важно, чтобы вы это поняли. Когда мы злимся, то не бежим в торговый центр, не выскакиваем на сцену и не начинаем устраивать истерики перед незнакомцами. Мы приберегаем свой гнев для тех, кого знаем и любим – для той самой сотни людей «нашего» мира. Мы создаем свой мир, полный людей, мы выбираем свое поведение перед ними, а потом жалуемся на то, что они нас не любят и не ценят. Мэри попала в ту же самую ловушку, в какую периодически попадаем мы с вами: у нее было слишком много ожиданий и правил для других людей . Она точно знала, как они должны вести себя по отношению к ней .

Мэри сказала, что ее дети – подростки вообще не общаются с ней. Когда она рассказала о правилах, царящих в ее доме, я подумал, что удивляться тут нечему. Одно дело – давать советы людям своего мира, совсем другое – устанавливать правила, которым нужно подчиняться. Брат моей жены однажды насмешил нас до слез, когда его дети прилетели к нам в гости с другого конца земли. Как-то за ужином они сказали нам, что, если они будут неаккуратно есть, папа вынужден будет «наложить санкции». Мы подумали, что это совершенно фантастическая идея.

Я должен был научить Мэри тому, что, конечно, ее жизнь и ее правила были важны и полезны. Но гораздо важнее позволять людям быть счастливыми и свободными в ее мире. У них есть право быть собой. Но в том состоянии Мэри была не готова слушать меня. Она заявила, что ее выводит из себя то, что муж не уделяет ей достаточно внимания. Я спросил, обсуждала ли она эту проблему с мужем, и, конечно же, выяснилось, что нет. (Он даже не знал, что она записалась ко мне на прием.) Однажды она вскользь упомянула об этом, а он что-то проворчал и отмахнулся от нее. Вот они, мужчины!

Я спросил Мэри, каким образом муж понял бы, что его внимания ей достаточно. Она не смогла мне ответить. Кстати, немногие могли бы дать точный ответ. В конце концов, много ли ваших знакомых – а может, и вы сами – удовлетворены тем вниманием, которое уделяют им мужья? А многие ли говорят о своей неудовлетворенности? Впрочем, даже если и говорят, то делают это так, что не добиваются никакого толка. Женщины предпочитают собираться с подругами, рассказывать им о том, какие невнимательные у них мужья, а потом час – другой сплетничать о мужчинах. А мужчины чаще всего и не догадываются, что что-то не так.

Вы должны поддерживать открытое, честное общение с партнером, и постоянно. Да – да, я уже об этом говорил. Проблема в том, что предлагать это легко, а вот выполнять трудно. И вот что я посоветовал ворчливой Мэри.

В течение 21 дня она должна была приходить домой и притворяться абсолютно счастливой, настолько счастливой, что счастье бьет через край. Если будет идти дождь, она должна будет прыгать от радости и твердить всем вокруг, какое это счастье – живительная влага, которая питает нашу землю. Если засияет солнце, ей придется восхищаться красотой голубого неба и нежиться в теплых лучах. Что бы ни случилось, она должна воспринимать это с энтузиазмом и радостью. Но при этом она не должна никому объяснять, почему она так счастлива. Когда родные и друзья будут спрашивать ее об этом, она не должна ничего отвечать. Нужно просто менять тему и жить дальше. Кроме того, Мэри не должна была обращать никакого внимания на слова и поступки других людей.

Можете себе представить, как Мэри восприняла мои слова.

– И это все, что вы можете предложить, Патрик? – хмыкнула она.

– Да, Мэри, это первый этап нашего плана, так что заткнитесь и делайте, как велено, – ответил я.

Мои инструкции были абсолютно четкими. Мэри должна была притворяться 21 день. Если она пропустит хоть день, нужно начать все сначала. Если она выдержит девятнадцать дней и сорвется в двадцатый, начинать придется с самого начала. Ни при каких обстоятельствах нельзя пропускать ни дня. Мэри должна была буквально излучать счастье в течение 21 дня.

– Но помните, Мэри, – сказал я, – я хочу, чтобы вы только притворялись. Мы с вами будем знать, что это лишь притворство, но об этом не должны знать ваши друзья и родные. Не говорите никому ни слова. Я хочу, чтобы вы притворялись счастливой – и убедительно!

В следующий раз она пришла ко мне на десятый день.

Через два дня после первого визита Мэри позвонила мне и сказала, что всем вокруг кажется, что она сошла с ума. Она поверить не могла тому, что говорили о ней люди. Я велел ей продолжать и обязательно встретиться со всеми своими друзьями и родными. Я сказал, что ей придется начать все сначала, потому что она обратила внимание на то, что говорили о ней другие люди! Ей это не понравилось, но она согласилась.

Пожалуйста, не считайте, что я был безосновательно жесток с ней. Я всегда стремлюсь сделать так, чтобы мои клиенты выполняли это упражнение четко и правильно. В центре внимания – вы . Если хотите, чтобы упражнение принесло вам пользу и наполнило вас фантастическими ощущениями, отдайтесь ему на все сто!

Через семь дней Мэри снова мне позвонила. На этот раз она говорила шепотом. Муж решил, что у нее роман на стороне. Я спросил, что она ему сказала.

– Как вы и советовали, я сменила тему и ушла.