Шрифт:
Время, проведенное ей в пещере преподобного Кимцзы, Сайо считало самым счастливым. Потом пришлось переехать в Гатомо-фами, где она готовилась стать хозяйкой маленького замка и верной женой престарелого рыцаря. Туда крестьяне принесли больного Алекса. На миг мрачное настроение озарила радостная улыбка. Сайо вспомнила их первую встречу. Жаль, что такой хороший парень пропал в мрачных глубинах Чердака Демонов.
– Он меня любил, - тихо проговорила она.
– Любил по-настоящему. И погиб из-за меня.
Девушка захлюпала носом и чтобы не разреветься стала вспоминать школу госпожи Дзимо. Уроки мастерицы Розы, свою лучшую подругу Ясако. Её бурный роман, едва не закончившийся так грустно. "А у меня не будет даже этого", - вдруг с пугающей ясностью поняла Сайо.
За мрачными мыслями она не заметила, как наступил вечер. В камеру, с поклоном вошел слуга. Поставил раскладной стол, выложил блюда, лепешки и горячий чайник, разложил стульчик.
– Все готово, госпожа.
Пока Сайо вяло ковыряла рис, слуга вынес ночной горшок и скромно встал у двери, ожидая, когда благородная девушка, закончит кушать.
Она встала и в раздражении отошла к окну, разглядывая крошечный клочок ночного неба с блестками звезд. Скрипнули петли.
– Здравствуй, госпожа, - послышался знакомый голос.
Девушка обернулась. У двери стоял Сабуро.
– Здравствуй, мой господин, - поклонилась Сайо.
Десятник подошел к кровати и присел.
– Вчера к тебе приходил Чубсо?
– Да, мой господин.
– О чем вы разговаривали?
Девушка не стала скрывать улыбки.
– Его интересовало мое самочувствие.
– И что ты ответила?
– Что чувствую себя лучше. За чем скрывать то, что и так видно.
– А еще?
– Он спросил, что мне нужно. Я попросила у господина Чубсо возможность помыться. Но, к сожалению, он мне так ничего и не ответил.
– Сегодня утром он уехал в Кокое-но-Тонго. К наместнику.
Сайо не знала, как реагировать на это сообщение, и промолчала.
– Он отправился за стражей наместника, - продолжил воин.
– Это значит, что тебя скоро отправят в столицу.
– Значит, господин, они меня повезут, а не соратники сегуна?
– вежливо поинтересовалась девушка. Хотя, на самом деле ей это было глубоко безразлично.
– Да, госпожа, - подтвердил десятник.
– Не знаю, что задумали Канцлер и Сын Неба, да живет он десять тысяч раз по десять тысяч лет, но варвары не остановят из-за тебя войну. Твоя мать...
Он замолчал.
– Я знаю это Сабуро-сей, - поклонилась Сайо.
– В столице меня убьют.
– Смерть смерти рознь, - вздохнув, ответил воин.
– Хоть ты и благородная девушка, тебя, скорее всего, ждут пытки и бесчестье.
– Я и это знаю, - побледнев, ответила она.
– Я не выдам тебя, мой господин. Я хочу, чтобы Ясако была счастлива.
Сабуро поморщился.
– Что ты знаешь о боли, госпожа? Чубсо только поиграл с тобой.
Он сунул руку в кошелек на поясе и вытащил стеклянный пузырек, величиной с палец. За толстыми стенками перекатывалась темно-синяя, густая жидкость.
– Вот. Это поможет тебе избежать мучений.
Сайо осторожно взяла пузырек. Он оказался холодным и тяжелым как камень. Горлышко запечатывала стеклянная пробка, залитая воском.
– Как скоро он подействует?
– Мастер уверяет, что в течение двух минут. Но, я тебя прошу, только не здесь.
– Обещаю, мой господин Сабуро, - девушка поклонилась.
– Благодарю за дорогой подарок.
Воин встал.
– Но до столицы лучше не тянуть. Тебя могут обыскать, прежде чем посадят в дворцовую тюрьму.
– Я запомню твои слова, мой господин.
– А помыться ты сможешь завтра ночью, - проговорил десятник, уже выходя из камеры.
Сайо уселась на кровать и несколько минут разглядывала запечатанную в стекло смерть. Впервые на душе стало легко и спокойно. Улыбнувшись, она стала раздумывать, куда бы ей спрятать заветный пузырек?
Благородный человек всегда выполняет свои обещания.
Поздно ночью, в камеру вошли: Сабуро, соратник с большим трехрогим светильником, и двое слуг внесли большой деревянный таз. Точнее это были мужчина и молоденькая девушка, показавшаяся Сайо смутно знакомой.
– Сейчас принесут воды, и ты сможешь помыться, - проговорил десятник.
Он дождался, пока соратник скроется в тамбуре и, достал из-за пазухи сверток
– Вот белье. Его прислала моя дочь.
Девушка, смутившись, взяла из рук воина мягкую и теплую нижнюю рубашку.