Караван въехал в Кутир уже в сумерках. После ночевки под открытым небом у Александры першило в горле и щекотало в носу. Сайо, наоборот, чувствовала себя прекрасно, даже чему-то улыбалась.

"Опять всю ночь продрыхла, а я один костер жег", - с глухой неприязнью думала Алекс, глядя из-за плеча на свою спутницу.

Деревня, а лучше сказать, городок, начался с постоялого двора, окруженного редким забором. Караван Кансая проследовал мимо гостеприимно распахнутых ворот, через которые Александра увидела грязный двор, покосившиеся постройки, грустную лошадь у коновязи и двух пьяных, горланивших что-то непонятное, нежно обминая друг друга за плечи.

"Понятно, почему купец сюда не заехал", - подумала Алекс, с досадой чувствуя, как гудят от усталости натруженные ноги.

Мимо потянулись потемневшие от времени заборы, за которыми виднелись крыши домов. По улице бродили куры и собаки, возле одного из домов, в луже плавали гуси. Под ногами противно чавкала грязь.

Сайо остановилась и заговорила с какой-то женщиной, семенившей куда-то прижав к груди узелок.

– Как ты сказала, почтенная?
– переспросила та, высвобождая из-под платка ухо.
– "Седой волк"?

– Да, - кивнула девушка.

– Ой, это считай, в другом конце деревни, - покачала головой собеседница, пожевав губами.
– Езжайте прямо, до базарной площади, там повернешь направо, потом через три поворота налево и еще направо.

– Спасибо, - прервала ее излияния Сайо, вновь забираясь на спину грустному ослику.

– На базаре спросим, - сказала она Александре. Та молча пожала плечами, беря под уздцы Горбунка.

Постепенно глухие заборы исчезли, уступив место большим одно и двух этажным деревянным домам с застекленными окнами и зазывно горевшими у дверей бумажными фонариками. Люди толпились у все еще открытых лавок. Из дверей кабаков и прочих увеселительных заведений доносились музыка и пьяный смех. Прошел соратник в доспехах, сопровождаемый двумя крепкими простолюдинами с дубинками. Алекс насторожилась. Воин скользнул по ним равнодушным взглядом и прошел дальше, его спутники даже не прервали оживленную беседу. Александра подумала, что не видит в толпе ни одного ратника. Улица принадлежала простолюдинам. В лохмотьях или добротных куртках, с грубыми руками ремесленников или мягкими ладошками купцов, кругом были одни простолюдины. Двое всадников торопливо разгонявших людей плетьми, выглядели чужеродным явлением. Пропустив воинов, толпа вновь сомкнулась, как будто их и не было. Зато, то тут, то там мелькали женские платья со знакомым значком так похожим на латинскую букву "G".

Караван медленно втягивался в открытые ворота возле большого двухэтажного здания. Сайо махнула рукой, подзывая продавца пирогов.

"За чем придумывать что-то новое?", - с иронией подумала Алекс, вспомнив Софед.

Мужчина подробно объяснил покупательнице, как добраться до нужной гостиницы и поспешил к новому клиенту.

Александра откусила пирог и едва не выплюнула.

– Чего он туда положил?
– проговорила она, с отвращением выплевывая в грязь дуро пахнущие комья.

– Он сказал, что яблоки, - девушка соскочила с осла и так же яростно плевалась.

Алекс огляделась в поисках продавца, но тот уже давно скрылся в толпе.

– Почтенные, - обратилась Александра к двум пожилым мужчинам, неторопливо бредущим мимо.
– Не подскажите, как добраться до гостиницы "Седой волк"?

От мужиков чем-то крепко воняло, но они не производили впечатления пьяных или обкуренных.

Переглянувшись, они охотно пояснили, где и куда нужно свернуть, чтобы как можно скорее добраться до места.

– За чем ты спросил?
– удивилась Сайо, все еще морщась от неприятного ощущения во рту.

– Как можно верить человеку, торгующему такими пирогами, - пояснила Алекс.

– Но, ведь не обманул?
– усмехнулась девушка.

– Доверяй, но проверяй, - наставительно сказала Александра.

– Хорошо сказано, - усмехнулась Сайо.

"Еще бы", - грустно подумала Алекс, шмыгнув носом, у нее явно начинался насморк.

Следуя "проверенным" указаниям, они свернули на другую улицу. Над широко распахнутой дверью длинного приземистого здания призывно горели яркие желто-голубые фонарики. Из широко распахнутых дверей и больших, зарешеченных окон в наступавшие сумерки лились потоки света. Почти перегораживая проход, вольготно расположились трое прилично одетых молодых людей. Пьяно смеясь, они перебрасывали друг другу какой-то сверток. Между ними металась худенькая девочка лет десяти и, подпрыгивая, пыталась вырвать их рук жизнерадостных обалдуев сверток.

– Отдай! Отдай сейчас же, пьяная морда! Убью! Гад! Отдай

Девчонка била парней маленькими кулачками и пиналась, а в стороне громко причитала женщина.

– Отпустит! Отдайте, пожалуйста! Это вся наша еда! Лин, отдай! Я отцу пожалуюсь

Товарищ "веселой троицы" прижимал ее к стене трактира, не давая возможности вмешаться.

– Пусть твоя замарашка немного побегает, - отозвался красивый молодой человек, увернувшись от девчонки.
– Жири держи!

Сверток в красивом баскетбольном прыжке перехватил приятель и жизнерадостно заржал. Александра отпустила повод, в два шага подошла к нему сзади вырвала из высоко поднятых рук узелок сделанный, судя по всему из старого платка.

– На, - протянул он сверток девочке.

Та взглянула на него огромными глазищами, тряхнула тощей, похожей на крысиный хвостик косичкой и почти вырвала сверток.

– Это кто тут нам развлекаться мешает?
– с наглой уверенностью спросил Жири, хватая Александру за плечо. Вернее, он попытался схватить.

Алекс перехватила и сжала пальцы так, что молодой человек моментально протрезвел.

Вывернув руку противника так, что тот мог только жалобно скулить, она заставила его встать на цыпочки и покружиться на одном месте, под удивленные взгляды обалдевших приятелей.