– Что с тобой?
– Вальсия хотела погладить его по волосам, но он отшатнулся. Девушка замерла, а потом отдернула руку как от огня. Ну конечно, как она могла подумать, что нравится Георгию. Он же человек! А она всего лишь мавка. И останется ею, даже если сможет жить на суше. Вальсия закрыла глаза и опустилась на подушку.

Все это случилось так быстро, что Георгий вообразил худшее: Вальсия потеряла сознание! Мало ли: осложнения, воспаление, другая физиология, а лечат ведь как человека.

– Валь, любимая, что с тобой, - он склонился над нею, вглядываясь в личико. Теперь оно было как фарфоровое, кукольное, такое ненастоящее, но такое прекрасное. Закрывшиеся так внезапно глаза распахнулись.

– Что ты сказал?

– Что с тобою...

– А до этого? Как ты меня назвал?

Георгий покраснел как рак.

– Люб-б-бимая, - даже заикаться начал.

– Это правда? Ты меня любишь?
– Вальсия схватила парня за руку и сжала ее.

– Люблю, - тихо произнес Георгий.

– А я тебя люблю, - Вальсия поднесла его руку к губам и поцеловала.

– Правда?
– не поверил Георгий, но ведь... Он хотел было высказать все свои сомнения, но не стал этого делать. Вернее, просто не успел. Вальсия обхватила его за шею и потянулась к нему, как ранний цветочек тянется к солнцу. Георгий обхватил ее за плечи и осторожно, будто боясь сломать, поцеловал.

– Эх, молодо-зелено, - вздохнул спавший на печи кот, отворачивая довольную морду от целующейся парочки.
– Вот бы и хозяйка тоже... замуж бы выскочила, детишек нарожала, да забыла о своем принце. А то только охи да вздохи слушать приходится.

– А ну цыц, котяра нахальный, - Аня и ухватом бы его хватила, но как раз сейчас вытаскивала из печи котелок с вареной картошкой. Как-то незаметно ее одиночество закончилось и теперь приходилось готовить гораздо чаще и больше, а печки в этой избушке окромя старой истинно русской предусмотрено не было. Аня вспомнила, как готовила в печи в первый раз: перемазалась в саже, обожглась пару раз, уронила на ногу ухват, опрокинула котелок, благо, рядом никого не было. Она улыбнулась:

– А ну, голубки, пошли уже кушать.

– Сейчас, любовь моя, подожди, - засуетился Георгий около мавки, - я принесу.

– Не нужно, любовь моя, я и сама могу уже встать, - Вальсия спустила ноги и, опираясь на подставленную парнем руку, поднялась с лежанки.
– Вот видишь, все уже в порядке.

– Тогда - за стол, - скомандовала Аня.

Ужин богатым назвать было сложно. К картошечке прилагались лишь свежие огурчики и соленая капусточка. Но все это показалось настолько вкусным, что минут пять за столом слышен был лишь звон вилок.

– Ань, вот скажи мне, - наконец Георгий отложил вилку и принялся за чай, настоянный на лесных травах, - нам с Вальсией как брак регистрировать? Не в церковь же идти, в самом деле, да и паспорта у нее нет.

– А вам достаточно будет моего благословения и свидетельства лешего?
– другого выхода Аня не видела.
– Я со стороны жениха, а леший - со стороны невесты!

– А это законно будет?
– усомнился Георгий. Да уж, крепко в него основы государства вбили!

– Законов для взаимного проживания человека и представителей нечисти пока не придумали. Как придумают, вы первыми брак оформите!
– Заключила Аня и отсалютовала молодым дымящейся кружкой с чаем.

Именно в этот момент избушку настигла магическая волна, зародившаяся в замке Констанса. Кот мгновенно проснулся, вскочил на лапы, ощетинился и, соскочив на пол, закрутился по комнате. Вальсия вздрогнула и впала в транс, качаясь из стороны в сторону. Она начала петь. Сначала тихо и заунывно, но с каждой секундой все более уверенно и маняще. Ане показалось, что ее накрыл дикий животный ужас, хотя причин к нему она просто не видела. А Георгий попал в плен русалочьей песне и теперь смотрел на девушку не отрываясь, желая только одного: стать с ней единым целым.

– Что... это?
– Аня растерянно смотрела по сторонам, не зная, где искать ответы.
– Что-то злое чувствую, ужасное... Эй, Валь!

Аня кинулась к русалке и залепила ей две звонкие довольно чувствительные пощечины. Вальсия вздрогнула и очнулась.

– Что случилось?
– она в недоумении смотрела на Георгия, сидевшего с пустыми завороженными глазами, и на растерянную Аню.

– Да кто бы знал...
– Аня вновь села на свое место, теперь уже обратив внимание на кота. Тот все еще ощетинившись бегал по комнате.
– Эй, Баюнчик!