Мафи Тахера
Шрифт:
— Осторожно подбирай слова, Джульетта. Одно моё слово — и твоя жизнь здесь будет не так уж легка.
Я моргаю.
Адам толкает мне тарелку; силой своего взгляда, словно раскаленной кочергой, прожигает мою кожу. Я смотрю вверх, и он поднимает голову на маленький миллиметр.
Его глаза говорят « пожалуйста».
Я беру вилку.
Уорнер ничего не упускает. Он громко прочищает горло. Безрадостно смеется и нарезает мясо на своей тарелке.
— Должен ли я заставить Кента выполнять всю работу за меня?
— Извините, что?
— Кажется, он единственный, кого ты слушаешь. — Его тон весел, но челюсть сжата. Он поворачивается к Адаму. — Я удивлен, что ты не передал ей мою просьбу переодеться.
Адам сел прямее.
— Я передал, сэр.
— Мне нравится моя одежда, — говорю я ему.
«Я хочу ударить тебя в глаз», — этого я ему не говорю.
Улыбка Уорнера возвращается.
— Никто не спрашивал, что тебе нравится, дорогая. А теперь ешь. Ты должна выглядеть хорошо, когда будешь на моей стороне.
Глава 13
Уорнер настаивает на том, чтобы сопроводить меня к моей комнате.
После обеда Адам исчезает с парой других солдат. Он уходит без единого слова или взгляда в мою сторону, и я не имею никакого представления, чего ожидать. По крайней мере, мне нечего терять, кроме своей жизни.
— Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела, — говорит Уорнер, когда мы идем по направлению к лифту. — Ты видишь меня только врагом.
— Мы всегда будем врагами. — В голосе трещат осколки льда. Слова тают на языке. — Я никогда не стану той, кем ты хочешь меня видеть.
Уорнер вздыхает, когда нажимает кнопку вызова лифта.
— Я действительно думаю, что ты передумаешь.
Он смотрит на меня с легкой улыбкой. Жаль, правда, что столь поразительные взгляды должны тратиться на таких жалких людей, как я.
— Джульетта, ты и я — вместе? Мы будем непобедимы.
Я не смотрю на него, но чувствую, что его взгляд охватывает каждый сантиметр моего тела.
— Нет, спасибо.
Мы в лифте. Мир со свистом проносится под нами, и через стеклянные стены сцену между нами видит каждый человек на каждом этаже. В этом здании нет секретов.
Он трогает меня за локоть, и я отодвигаюсь.
— Ты еще можешь передумать, — говорит он мягко.
— Как ты можешь об этом знать? — Двери лифта открываются, но я стою на месте.
Я наконец поворачиваюсь к нему, потому что не могу сдержать любопытства. Я изучаю его руки, столь тщательно защищенные кожей; рукава толстые, жесткие и длинные. Даже воротник высокий и царственный. Он одет безукоризненно с головы до ног и закрыт полностью, кроме лица. Даже если я захочу дотронуться до него, не уверена, что смогу. Он защищен.
От меня.
— Как насчет поговорить о завтрашнем вечере? — Он поднимает бровь и предлагает мне руку.
Я решаю проигнорировать её, когда мы выходим из лифта и идем по коридору.
— Возможно, ты могла бы надеть что-нибудь симпатичное.
— Какое у тебя имя? — спрашиваю я его.
Мы стоим перед дверью в мою комнату.
Он останавливается. Удивлен. Его челюсть почти незаметно напрягается. Он смотрит на меня пристально до тех пор, пока я не начинаю сожалеть об этом вопросе.
— Ты хочешь знать моё имя.
Мои глаза непроизвольно сужаются.
— Уорнер — твоя фамилия, не так ли?
Он чуть не улыбается.
— Ты хочешь знать моё имя.
— Я не знала, что это секрет.
Он подходит ближе. Его губы дергаются. Его глаза опущены, губы слегка приоткрыты. Он проводит скрытым под перчаткой пальцем по моей щеке.
— Я скажу тебе свое, если ты скажешь свое.
Я на сантиметр отодвигаюсь. С трудом сглатываю.
— Ты уже знаешь мое имя.
Он смотрит мне в глаза.
— Ты права. Перефразирую. Я имел ввиду, что скажу тебе свое, если ты покажешь мне свое.
— Что? — Я внезапно начинаю быстро дышать.
Он начинает перчатки, и я нервничаю.
— Покажи мне свои способности.
Моя челюсть настолько сильно сжата, что начинают болеть зубы.
— Я не стану тебя трогать.
— Все в порядке. — Он стягивает вторую перчатку. — Мне на самом деле не нужна твоя помощь.
— Нет...
— Не волнуйся. — Он скалится. — Я уверен, это не причинит тебе вреда.