— Фантазируешь? — угрожающе протянула Галка.— Грязью нас обливаешь?

Звягинцев выронил карандаш, вскочил и недоуменно уставился на ребят. Через секунду-вторую он наконец пришел в себя, схватил микрофон и поднял над головой.

— Бить пришли, да? — затравленно спросил он, оглядывая углы радиобудки и пересчитывая вошедших. Галка рубанула воздух ладонью.

— Стыдно, Звягинцев, перевирать факты...

Звягинцев натянуто улыбнулся, улыбка получилась жалкая.

— Вы неправильно поняли автора,— не очень уверенно начал он,— в эфире вы слышали фельетон. А жанр фельетона допускает небольшие преувеличения...

— Значит, если ты передаешь фельетон, то можешь врать сколько тебе вздумается?—угрожающе-ласково спросила Галка.— А ведь это все равно, если мы сейчас тебя маленько пощиплем, а будем всех уверять, что хотели погладить...

— Тоже сравнила,— робко возмутился Звягинцев.— Автор имел в виду...

Но Галка не хотела слушать, что имел в виду автор.

— Не выкручивайся, Звягинцев. Сейчас же передавай опровержение.

В будке было душно. Фонариков открыл одну створку окна и выглянул на улицу. Во дворе стояли десятка четыре мальчишек и девчонок. Задрав головы, они весело кричали:

— Во дают! Звягинцев микрофон не выключил...

— Не надо опровержения,— сказал Васька.— Звягинцев уже его сделал.

Павлик понял свою промашку, опустился на табуретку и обеими руками схватился за голову.

Глава восьмая АЛЕНКА

Венка сидел за одной партой с бледненькой девочкой. Девочку звали Аленкой. Она нынче долго болела. Витамин несколько раз прибегал навестить больную, но в дом Венку не пускала тетка.

— Нельзя ее беспокоить,— почему-то сердито говорила тетка.

Витамин удивлялся. Когда он болел, то очень скучал, если долго не приходили ребята из школы. У него даже температура поднималась. Неужели у Аленки какая-то очень серьезная болезнь? Тогда ее обязательно бы положили в больницу. Непонятно...

Витамин даже написал однажды Аленке письмо, в котором рассказал о классных новостях, и закончил письмо припиской: «Жду ответа, как соловей лета». Но ответа он так и не дождался. Витамин обиделся и больше к Аленке не приходил.

После болезни девочка изменилась. Раньше она вместе с ребятами на переменах бегала по коридору, на сборах октябрятской звездочки пела песни, любила танцевать. Сейчас Аленка больше сидела за партой и о чем-то думала. Венка попытался было растормошить ее, пригласил покататься на лошади, но Аленка отказалась.

— Ни к чему это. Баловство одно...

Витамин был поражен. Он еще не встречал таких мальчишек и девчонок, которые бы не хотели проехаться на лошади. И то, что Аленка перестала смеяться, и то, что она недавно отказалась участвовать в веселом концерте, Витамин объяснял болезнью девочки. Он перестал на Аленку обижаться и относился к ней покровительственно.

И вот сегодня для Витамина кое-что прояснилось. Аленка полезла в карман за платочком и выронила бумажку. Венка подобрал ее. В глаза бросились выведенные крупными буквами слова: «Живые помощи».

А дальше шла тарабарщина, в которой упоминался Иисус Христос.

Витамин плохо слушал Ирину Владимировну и весь урок думал о своей находке. Для него ясно было одно: бумажка имеет какое-то отношение к богу. Сам Витамин только слышал от отца смешные анекдоты о боге. Бог Венке казался просто сказочным персонажем, который, в отличие от Кощея Бессмертного, чертей и всяких разных домовых, вместе с попами и дьяками обнаруживал то глупость, то жадность, то еще какой-нибудь человеческий порок и часто оказывался в дураках.

Но какое отношение Аленка имеет к этой божественной бумажке, как она оказалась у нее?

И тогда у Венки мелькнула мысль необычную бумажку показать Ромке. Во-первых, это было хорошим предлогом поближе познакомиться с новым вожатым и кое-что расспросить у него; во-вторых, Ромка в самом деле, наверное, мог растолковать, что значат эти «Живые помощи».

Ромка прочитал бумажку, перевернул ее, зачем-то посмотрел на свет и покосился на Витамина. Тот ждал разъяснений.

— По-моему, это какая-то молитва,— неуверенно сказал Ромка.— Говоришь, выронила она ее?

— Странная стала эта Аленка,— сказал Венка.— Будто пришибленная...

Ромка чувствовал себя неудобно. Плохо у него начинается работа с октябрятами. Но что он может сделать? Разве Галке показать эту молитву? И Ромка честно признался Витамину:

— Не знаю, что тебе посоветовать. Давай к Павловой сходим?..

Венка не возражал.

Павлова уверенно сказала:

— Конечно, это молитва. Старушка посеяла?

— В том-то и дело, что нет. Девочка. Из моей звездочки,— вздохнул Ромка. Галка усмехнулась, покачала головой и призналась: