Венка отчаянно замотал головой. Никакой он не угнетатель. Если надо, то он сам может пришить пуговицы.

— И еще, Вена. После уроков собери звездочку и идите на улицу. Я вас буду ждать в палисаднике.

Витамин шмыгнул в толпу мальчишек.

После уроков Галка и Васька Фонариков увязались за Ромкой.

— Ты знаешь, я хочу про баптистов послушать,— сказал Фонариков.

Галка поддержала Ваську.

— Это точно, любопытно. Нам, может, не раз придется антирелигиозные беседы проводить. Так что у Профессора Кислых Щей стоит побывать.

Октябрята стояли около штакетника и, заметив своего вожатого, пошли ему навстречу.

Аленка была здесь же. Витамин держал ее портфель.

— Она хочет уйти,— пожаловался он Ромке.— Я ей говорю: не уходи, а она меня не слушается...

Галка отвела Аленку в сторону, и девочки о чем-то долго шептались. Мальчишки нетерпеливо посматривали в их сторону. Наконец Галка сказала:

— А ты, Венка, больше не дразни Аленушку.

— Мне все равно,— надул губы Витамин.— А разве она не баптистка?

Аленка взяла у Венки портфель.

— Не бери чужое,— сказала она. Потом посмотрела на Галку и добавила.— Если ему нравится, то пусть дразнит. Тетя Феклинья говорит, что за веру и пострадать радостно.

Около дома Профессора Кислых Щей Ромка огляделся по сторонам и, убедившись, что «ашников» поблизости нет, велел компании быстрее заходить в подъезд.

Славка встретил гостей в коридоре. Октябрята, не понимая, зачем их привели сюда, робко жались к стенке. Профессор нацепил очки и захлопотал:

— Все в комнату. Будьте как дома.

Галка с Фонариковым скромно сели на диван, предоставив Ромке свободу действий.

Профессор приглушенно кашлянул и показал пальцем на горло.

— Ангина,— хрипло сказал он.— После мороженого. Я же целых четыре штуки сожрал.

Ромка сочувственно закивал и подумал о том, что зря угощал Профессора Кислых Щей. Не на пользу пошло мороженое.

Славка откашлялся и сказал:

— Беседу я, конечно, проведу. Однако нам придется сделать ее покороче, потому что мне трудно глотать... Ну, и фактического материала не очень много. Если честно, то ни одного факта.

В этот момент в коридоре резко прозвенело. Профессор Кислых Щей прикусил губу и поднял перед носом указательный палец.

— Звягинцев,— прошептал Славка.— Это он так звонит.

Галка метнулась было к койке, чтобы шмыгнуть под нее, но,

вспомнив об октябрятах, тихо сказала хозяину квартиры:

— Надеюсь, ты нас не выдашь, Добычин?

С лестничной площадки доносилось:

— Чего ты там, Славка? Открывай!

Профессор Кислых Щей молчал.

— Открывай, брось меня разыгрывать. Я ведь слышал, ты с кем-то или разговаривал, или хрипел...

Славка не отвечал.

— Я тебе соду принес. Горло полоскать.

Аленка сидела в уголке и листала книжку. Витамин играл с кошкой. Он совсем забылся и стал изображать собачку.

— Гав-гав, — пролаял Витамин. На лестничной площадке затихло, потом Звягинцев заинтересованно спросил:

— Славка, ты что, собачку купил? Какой породы?

Профессор Кислых Щей не откликался. Звягинцев совсем

обиделся:

— Может, тебе соды не надо?

На минуту за дверью наступила тишина. Потом Паша Наоборот неуверенно сказал:

— Я ведь еще тебе принес книгу о режиссерах. Толстенная книжища.

Профессор Кислых Щей что-то прохрипел и шагнул в коридор. Дальнейшее произошло мгновенно. Скрипнули диванные пружины, и Фонариков через секунду был у двери. Вторая секунда потребовалась, чтобы Профессор снова очутился в комнате. Из его рта торчал кончик платка.

— За кляпом следите,— приказывала Галка.— Как бы он не выплюнул его.

Из-за двери полюбопытствовали:

— Ты что-то сказал, Славка?

— Гав-гав-гав,— пролаял Фонариков.

— Хитрец, Славка. У тебя, оказывается, бульдог, да? — высказал предположение Звягинцев.

— Бе-бе-бе,— проблеял Ромка.

— Мяу-мяу,— весело замяукал Витамин. Галка слушала-слушала и замычала.

От такого веселого концерта октябрята, кроме Аленки, пришли в восторг.

По лестничным маршам торопливо застучало. Этот дробный перестук удалялся. Потом было слышно, как взвизгнула дверь подъезда.

Со двора донеслось:

— У тебя что, зоопарк, Слава?

Звягинцев, сделав руку козырьком, стоял около дерева и смотрел на окна квартиры Профессора, стараясь хоть что-нибудь понять.