Мальчишки остановились около толстой мороженщицы. Ромка вытащил юбилейный рубль и протянул его:

— Пломбир. На все.

Профессор принялся протирать очки.

Нагруженные обжигающе холодным пломбиром, ребята сели на садовую скамейку. Припекало солнце, земля парила, и деревья казались зелено-голубыми, воздушными, готовыми вот-вот взмыть в глубокое небо.

Профессор Кислых Щей, болтая ногами, аппетитно уплетал мороженое.

— Хоть и зубы ноют, а ничего — вкусно,— признался он.

Ромка протянул ему и свою долю.

— Мне нельзя — ангина,— сказал он.— Да и вообще я мороженое не очень.

— Бывает, — нисколечко не огорчился Профессор.— Я вот, например, горчицу терпеть не могу.

В это время около мороженщицы остановился мальчишка. Ромке была видна его спина, она очень напоминала Звягинцева. Ромка моментально сполз со скамейки и дернул Профессора за рукав:

— Удираем отсюда!..

Атеист настороженно покрутил головой и, загипнотизированный поведением спутника, на цыпочках побежал за густую стену акации.

Укрывшись за кустами, Добычин осторожно высунулся и осмотрелся. Около мороженщицы увидел Пашу Наоборот.

— Мы от кого убегали? — спросил Профессор.

— Как от кого? — удивился Ромка.— Понятно, от Звягинцева.

Славка фыркнул и оценивающе с ног до головы окинул Ромку взглядом.

— Звягинцев —- мой друг,— сухо сказал он...— Или, может, ты ненормальный? Тогда я крикну Павлика, и мы вместе разберемся...

Ромка понимал, что все решают секунды. Надо немедленно что-то предпринять, удержать Профессора от поступка, который приведет к провалу всех планов.

— Молчи,— умоляюще прошептал он.— Честное пионерское, я ничего плохого не делаю.

Звягинцев, откусив мороженое, шагнул было к скверу. У Ромки перехватило дыхание. К счастью, Павлик что-то сказал вслух самому себе и, круто повернув вправо, зашагал по переулку.

— Ну, говори,— потребовал Профессор.

И Ромка рассказал о девочке Аленке, которая стала баптисткой, и о том, что Звягинцев никогда не разрешит помогать отряду, с которым соревнуется его класс. Для большей убедительности добавил:

— Об этом все наши знают. Павлик и тебя может поколотить...

— Ерунда на постном масле,— покачал головой Профессор Кислых Щей.— Ты говоришь глупости.

— И никакие не глупости,— обиделся Ромка.— Дело твое, конечно. Можешь не помогать нам. Не один ты ходишь в кружок атеистов.

Добычин усмехнулся:

— Был кружок, да сплыл, Развалился. Руководителя нет...

— Как же теперь? — разочарованно спросил Ромка, чуток надеясь еще на помощь Профессора. Тот твердо сказал:

— Беседу я проведу. Хотя заранее предупреждаю: у меня нет опыта.

— У тебя без опыта получится. Только где нам собраться, чтобы вашему классу на глаза не попасться?

Славка на минуту задумался, повертел очки.

— Соберемся у меня на квартире. Веди свою звездочку...

Глава одиннадцатая

ПАШУ НАОБОРОТ ПРЕСЛЕДУЕТ МИСТИКА

Выслушав Ромку, Павлова сказала:

— Хорошо начинаешь, Черданцев.

Ромке была приятна похвала председателя совета отряда. Но он понимал, что пока не заслужил ее, и поэтому заметил:

— Я что... Профессор Кислых Щей — вот кто молодец. Даже Звягинцева не побоялся.

Ромка побежал на перемене к своим октябрятам, чтобы договориться о месте сбора.

Первым на глаза попался Витамин. Пуговиц у него на пиджаке не было, и чтобы полы не распахивались, Венка подвязался проволокой. Увидев вожатого, он хотел улизнуть, но Ромка подозвал его к себе.

Витамин виновато опустил голову.

— В чехарду играли,— сказал он, протягивая ладонь, на которой лежали три пуговицы. Ромка осуждающе посмотрел на Венку и спросил:

— Шить умеешь?

— Нет,— протянул тот. Вожатый взял у Витамина пуговицы и опустил в свой карман:

— Надо приучаться к самообслуживанию. Так что после уроков займемся.

Венка начал было объяснять, что пришивает пуговицы, штопает носки и гладит рубашки мама и что ему, Витамину, нет никакой охоты заниматься этим не мужским делом. Но он не успел всего этого высказать. Потому что вожатый звездочки строго оборвал Витамина и сказал:

— Стыдно, Вениамин, эксплуатировать чужой труд. Ты что, капиталист, угнетатель, да?