Шрифт:
– У русских очень богатая история... Впрочем, как и у всякого другого народа.
– Надо дружить, Хамзахон, с русскими. Надо изучать их жизнь, их историю, их обычаи и нравы. У русских в прошлом были великолепные герои и борцы за народное дело - Степан Разин, Емельян Пугачев... Русские дворяне добровольно пошли на каторгу за народ... А русская революционная молодёжь? Они убили царя Александра, они и сейчас продолжают убивать своих губернаторов, генералов, министров. Русские рабочие всё время бастуют...
– Послушайте, Алчинбек, - нагнулся вперёд Хамза, - я сейчас читаю одну очень интересную книжку как раз об этом...
– Какую книжку? Где вы её достали? У кого?
– Я не могу сказать - это тайна.
– У вас есть тайны от меня, от друга вашей молодости?
– Это не только моя тайна. Когда я прочитаю, я вам обязательно её дам... Вы слышали что-нибудь о социал-демократах, о большевиках?
– А как же! Социал-демократы сейчас одна из наиболее известных революционных партий в России. А главная их сила - большевики и Ленин. Вам знакомо такое имя - Ленин?
– Нет, не знакомо.
– О, это очень большой человек! Ленин и писатель Максим Горький - вот самые знаменитые большевики.
– Откуда вам все это известно?
– Я же готовлюсь стать редактором газеты. Приходится очень много читать... Но разве в той вашей тайной книжке не упоминается имя Ленина?
– Нет.
– А Маркса?
– Упоминается.
– А вы хоть знаете, кто такой Маркс?
– Не знаю.
– Главный революционер Европы и всего мира. Он написал огромную книгу о капитале.
– Революционер о капитале?
– Да, Хамзахон. У социалистов это называется ди-а-лек-ти-ка.
– Интересно.
– Хотите почитать Маркса?
– О капитале?
– Нет, о другом. Урфон-эфенди имеет очень большую библиотеку на многих языках, в том числе и на русском. И я видел у него маленькую книжку Маркса о французском императоре Наполеоне.
– Спасибо, Алчинбек.
– А вы мне дадите свою книжку, которую сейчас читаете. Обменяемся, как мы это с вами делали в медресе, помните?
– Помню. Конечно, помню.
– Да, было время - юность, мечты, надежды... Я вот иногда думаю: третий десяток лет живёшь ты, Алчинбек Назири, на земле, а что, как говорили древние мудрецы, сделано для бессмертия?.. Ничего. Пока ничего.
4
Луна. Одинокая и печальная, высоко в небе. И длинный ряд тополей, таинственно освещённый её неземным серебристым сиянием.
Пахнет опавшими листьями. Ночные звуки полны загадок.
Сорвался с дерева ещё один тополиный лист и с прощальным шорохом закружился вниз.
Ночь на земле. Ночь на земле и на небе.
Осень в природе. Осень в душе и в сердце.
– Никого нет, - сказал Хамза.
– Надо подождать, - сказал Буранбай.
Где-то журчала вода. Вскрикнула птица во сне - бесприютная, неприкаянная. И, словно испугавшись этого крика, упала звезда, скатилось за невидимым горизонтом мгновение, зажглась и погасла, будто чья-то короткая жизнь, песчинка света в безбрежном океане вселенной.
Хамза сел на землю, закрыл лицо руками.
– Скажи, скажи ещё раз, как все это произошло, - глухо сказал он, не разжимая ладоней.
– Я ничего не понял.
– Её подруга встретила позавчера Умара, - сказал Буранбай.
– Где встретила?
– На базаре.
– Ну и что?
– И сказала ему, чтобы он завтра, то есть вчера, в тот же час снова пришёл на базар.
– Он пришёл. Дальше...
– Подруга сказала, что Зубейда ищет тебя, что она просит тебя завтра, то есть в полночь, быть вот на этом месте. Она придёт сюда.
– Как же она выйдет из дома? Её никуда не выпускают!
– Подруга уговорила сторожа. У них рано ложатся спать. Сторож выпустит Зубейду.
– Но ведь сюда далеко идти от их дома. Далеко и опасно.
– Умар будет ждать её на улице. Он проводит её сюда.
– А вдруг им встретится кто-нибудь?
– Ну и что? Кто будет связываться с Умаром?
– А как же обратно?
– Мы подождём её...
– Нет! Я сам провожу!
– Тебе нельзя. Если узнают, что она приходила к тебе, тебя зарежут.