Шрифт:
Коньяк ударил Шахзоде в голову. Проходя мимо комнаты Зубейды, она остановилась, чуть приоткрыла дверь.
И в ужасе отшатнулась!
Зубейда лежала на спине с залитым кровью лицом, зажав в руке маленький кинжал. Платье на ней было разорвано до пояса, и была видна большая молодая белая грудь, вся покрытая свежими ранами и порезами.
– Кто тебя?
– метнулась в комнату Шахзода.
– Он? Ты сама?
Зубейда открыла глаза. И, увидев Шахзоду, ударила себя кинжалом под левый сосок.
– Аи, аи!
– Завизжала Шахзода, закрывая лицо руками.
– Что ты делаешь с собой?
Но рука больше не слушалась Зубейду - она опять только порезала себе грудь.
– Несчастная, откуда у тебя кинжал?
– Я взяла с собой, - захрипела Зубейда, - я хотела убить себя... И не могу, нет сил... Он переломал мне все кости. На, ударь как следует... в сердце...
– Нет, нет!
– Помоги мне умереть, - хрипела Зубейда, - скорее... Дай пузырёк, как тогда в саду... Я знала, что в нём яд... Я потеряла его... Дай ещё один...
Дыхание Шахзоды пресеклось. Она не понимала, что делает. Вид окровавленного лица Зубейды и изрезанной белой груди лишил Шахзоду разума. Коньяк застилал глаза пеленой. Она сунула руку в карман платья, достала пузырёк...
Зубейда, выронив кинжал, схватила его.
– Передай Хамзе: я умираю невинной...
И, откусив стеклянное горлышко, она все до конца вылила себе в рот.
Сидевшая на корточках Шахзода затряслась и, потеряв равновесие, упала на бок.
– Нет, нет, - поползла она в сторону, - не надо, не надо...
Зубейда дёрнулась. Сильнейшая судорога сотрясла всё её тело. Кровь хлынула из горла.
– Нет, нет!
– стонала Шахзода, пытаясь встать на ноги.
И вдруг сильнейший удар в голову отбросил её к стене. Она упала и тут же оглянулась. Шатаясь, к ней шёл пьяный Садыкджан.
Он споткнулся о ногу Зубейды и, остановившись, несколько секунд смотрел, как растекается кровь по одеялу. Потом повернулся к Шахзоде.
– Отравила всё-таки, - невозмутимо и вроде бы безразлично покачал головой байвачча.
– Зачем?
У Шахзоды прыгали от страха губы.
– Она сама... она сама хотела... Вот лежит её кинжал...
Садыкджан, с трудом наклонившись, поднял кинжал.
– Откуда она взяла?
– Принесла с собой...
– А пузырёк твой?
– Мой...
– Ты ляжешь с ней в одну могилу...
У Шахзоды зашлось сердце: неужели убьёт?
– Я ревновала её к вам, байвачча...
Она подползла к ногам мужа и легла лицом на его сапог.
– Ах, вот в чём дело! Значит, ты всё-таки любишь меня?
– Люблю, байвачча, люблю, - шептала Шахзода.
И вдруг хмельная волна похоти, которую раньше так часто возбуждала в нём эта женщина, захлестнула Садыкджана.
– Мой, мой, мой!
– сладко стонала сквозь слезы Шахзода.
– Опять мой!
Она всё забыла - и как он издевался над ней раньше, и как она хотела убить его, и как решила вместе с Алчинбеком завладеть всеми его богатствами и деньгами, объехать Европу, весь мир...
А в коридоре, прислонившись к стене, сидел на полу Алчинбек и, слизывая с губ слёзы ревности, с собачьим любопытством смотрел в распахнутую дверь. Его несколько раз тошнило, когда взгляд невольно падал на труп Зубейды. Он пытался встать и уйти, но, встречаясь глазами с горящими безумием зрачками Шахзоды, оставался на месте, придавленный какой-то неведомой ему раньше липкой силой постижения последних пределов человеческой низости.
Когда рассвело, весь Коканд уже знал о смерти Зубейды в первую ночь её замужней жизни.
Огромная толпа собралась около дома Садыкджана-байваччи.
Самого хозяина нигде не было видно. (Перед самым рассветом опомнившийся первым Алчинбек растолкал дядю и вытащил его во двор. Потом запряг кое-как в коляску-одноколку рослого жеребца, свалил потерявшего всякое соображение байваччу на дно коляски и куда-то увёз.)
Слуги, только что вернувшиеся из дома невесты, вынесли Зубейду из дома, положили на деревянный помост и накрыли саваном. Толпа тут же обступила Зубейду.
Ждали полицию.
Неожиданно за углом дома раздался громкий хохот и показалась Шахзода. Платье лохмотьями висело на ней.
– Ха-ха-ха!
– запрокинув голову, надрывно хохотала Шахзода.
– Смотрите, люди, как любил меня сегодня ночью байвачча! Он не пошёл к своей новой жене, он пошёл ко мне!.. Он любит меня, только меня, одну меня!.. У него много жён, но я самая сладкая!.. Вон лежит его новая жена - она ему не нужна!.. Это я убила её, чтобы она не мешала нам! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!