мне Колей сигареты. Курю-то я, как цепь перебираю, и меня вовсе не

будоражило, что он думает по этому поводу. К тому же, хотя я и видел его

недовольство, вслух он ни разу не попросил меня прекратить.

– Ну давай, скажи мне это, – я закурил очередную сигарету.

– Что сказать?

10

Разулыбавшись, я резко вытянул руку и сжал его промежность.

Парень вздрогнул и опять прикипел к зеркалу заднего вида.

– Лучше смотри прямо. Опасность на самом деле всегда там, – я

сильнее сжал руку, почувствовав, как его член набирается кровью.

– Давай не сейчас. Я остановлю машину, – прошептал он, сглатывая

слюну.

Таким образом я расплатился за путешествие. Не знаю уж, когда мне

впервые пришло в голову использовать свои сексуальные таланты в

качестве карманных денег. Наверное, в тринадцать лет.

И он уже не корчил гримасы, когда я швырял бычок в окно и тут же

закуривал новую сигарету.

Я около двери в свою квартиру. Я не в своей квартире. И я не смогу туда

попасть.

Медленно, до меня стал доходить весь ужасающий смысл

произошедшего в лесу. Я выжил, но я мертв. Я потерял все, что хоть как-то

утверждало меня в социальном плане. У меня нет ключей, чтобы попасть в

собственную квартиру – я их потерял, у меня их украли. Я лишился

паспорта и всех остальных документов – та же история. Денег нет, хотя они

были. Друзей нет, хотя они есть. Слишком уж сильно развита во мне

гордыня, быть может, и ложная.

Единственное, что меня спасает в столь жалкой ситуации, – это торс

Венеры. Он у меня ЕСТЬ.

На всякий случай позвонил соседке, у нее хранилась копия ключей. Но я-

то знал, что на всю зиму соседка уехала в Италию. Никто не открыл.

Я прижался ухом к своей двери. Может, неизвестные враги там? Никаких

звуков – только шум машин сквозь открытую форточку. Слава Богу, кошку

не завел, как собирался. Ключи как-то можно достать, документы

восстанавливаются, деньги занимаются и зарабатываются. Я существую,

все еще не кончено со мной. Отковырял кусочек гипса с соска Венеры.

Я вышел из подъезда. Падал медленный крупный снег. Живописно, кабы

не холод и красный нос. Ненавижу все проявления холода.

– Это дом №4?

К подъезду подошли три солдата, грохнули рюкзаки наземь. Это они

11

спрашивали.

– Совершенно верно, дом №4.

– У вас проблемы?

Надо же, не ожесточились, свое отстреляв.

– Я живу в этом доме, могу как-нибудь помочь?

– На последнем этаже есть мастерские? Нам нужен один человек. Он нас

пригласил, но мы потеряли адрес. Вот, восстанавливаем по памяти.

– Да, там есть мастерские. Как зовут человека? Может, я его знаю.

Они назвали фамилию Валентина. В тот момент я его еще не любил,

еще о нем не ведал.

– К сожалению, нет. Но вы заходите, это определенно нужный вам дом.

– Не время. Его там нет. Мы договаривались на более поздний час.

– Ну, что же, удачи тогда, – я протиснулся обратно в подъезд.

– Простите, нельзя ли оставить у вас рюкзаки?

Я мысленно проклял кого-то за будущее унижение.

– Я… потерял ключи от квартиры и сам не могу туда попасть.

По крайней мере, не соврал.

– Вы будете в подъезде? Можно мы оставим рюкзаки с вами?

Что за наглость? Будто мне торса Венеры не хватает для ощущения

своего полного ничтожества! Хотя уж лучше неодушевленные предметы,

чем компания незнакомых военных.

– Я не из ответственных.

– Не волнуйтесь, в рюкзаках не бомба.

– Об этом все равно думают в последнюю очередь.

Солдаты почему-то засмеялись. Я решил не умничать и, неожиданно

снизойдя, повел их к своей квартире.

– Вы нам очень помогли. Мы просто хотели сходить в Кремль, а с

рюкзаками неудобно.

«Из культурных», – подумал я.

– Осталось решить, мальчики, когда вы их заберете. Я не смогу здесь

весь день просидеть, если ключи не появятся. Мне стоит позаботиться о

ночлеге.

Все это было кокетство. Ключи не появятся. Ночлег не предвидится.

– Максимум через пару часов.

– О’кей.

12

– Спасибо огромное. Вы наш спаситель, просто как манна небесная.