И очень вовремя. Вторая женщина сходу направилась к кондитерскому отделу, и в тот же

момент туда перешла знакомая Яши. Они встали рядом, как будто рассматривая товар. И

хотя не подали виду, что знают друг друга и не проронили ни слова, Вика, надеясь услышать

или увидеть что-нибудь важное, стала подбираться к ним как можно ближе. Быстро

сориентировавшись, она прошагала к вертушке с солнцезащитными очками, выбрала наугад

пару, не переставая при этом из-за плеча наблюдать за женщинами, и затем нахлобучила

себе на голову первую попавшуюся бейсболку – они висели в ассортименте тут же на

многоярусной вешалке. Кроткая продавщица, отвечавшая за очки и головные уборы,

предложила ей из-за прилавка небольшое зеркало, Вика без слов вырвала его у неё из рук и,

водрузив себе на нос очки, осторожно приблизилась к кондитерскому отделу.

Она встала спиной к прилавку на безопасном расстоянии и сделала вид, будто оценивает,

как на ней сидит кепка, хотя на самом деле пристально изучала через зеркальце

интересовавших её особ. Знакомая Яши в тот момент как раз расплачивалась за выбранные

товары, а вторая покусанная дожидалась своей очереди, причём щёки её заливал румянец.

Девушка убрала продукты в пакет и, не замечая косых взглядов соседки и хмурой

продавщицы, отошла от прилавка. «Сперва Вика хочет идти за ней, но её внимание

привлекает поведение второй искусанной женщины и продавщицы – это две стали вдруг

подозрительно перешёптываться, и до слуха Вики доносятся слова, произносимые с

возмущённо-взволнованными интонациями: «… ночью…», «… она там была?..», «…

укусы…». Она решает остаться в магазине и выяснить, что обсуждают продавщица с другой

покупательницей. Это, на её взгляд, более реальный источник информации, ведь неизвестно,

сколько ещё потребуется следить за первой девушкой, чтобы достичь хоть какого-то

результата».

Яшина знакомая покинула магазин. Тогда Вика, больше не рискуя быть узнанной,

освободилась от шляпы и очков, вплотную приблизилась к говорившим женщинам и сделала

вид, что выбирает конфеты. На самом деле она внимательно вслушивалась в их разговор.

–

... Коля своих друзей притащил, городских, мало ли кто там ещё был, - немного

обиженным тоном рассказывала покупательница. Мясистая продавщица оперлась о

прилавок, сложив руки, и смотрела на знакомую исподлобья с ничего не выражающим

лицом. – А у меня соберутся только наши. Ну мы давно не собирались, приходи давай.

–

Во сколько?
– уточнила продавщица.

–

К восьми.

–

Не знаю чего-то, не особо мне это помогает...

–

Да приходи. Сегодня серьёзный разговор... Слушай, ну вот стерва, а? Во весь голос

ржёт, стыда у неё нет. Милка, знаешь, так перетрухнула, даже на работу сегодня не пошла –

ну на ней там живого места не осталось, плохо ей. Я-то в лесу была, сразу убежала.

–

Слава богу, я не пошла.

–

Ну сегодня приходи. Сама говоришь, спина разболелась. Тебе надо укреплять спину.

–

Девушка, вы что-нибудь выбрали?
– обратилась продавщица к Вике.

–

Нет. Берегу фигуру, - отчеканила Вика голосом терминатора и сразу отошла в

соседний отдел, чтобы не вызывать подозрений у двух женщин и вернуть наконец

заимствованные бейсболку и очки.

«Она уже знает, что делать дальше. Следить за второй искусанной покупательницей. «У

меня соберутся только наши», по мнению Вики, скорее всего, значит, что очередное сборище

людей из леса произойдёт дома у этой женщины. Вика не догадывается, куда это приведёт,

но единственную ниточку своего расследования отпускать не собирается».

Как раз в тот момент, когда Вика находилась в магазине, мимо супермаркета шёл Яков.

Он оставил Илью наедине с тетрадями, а сам отправился на работу. Проходя мимо

газетного киоска, неожиданно увидел стоявшую в одиночестве Василису Рощину –

вздорную алкоголичку из Пиенисуо. Её как будто перекосило. Одно плечо вздёрнуто

104

заметно выше другого. Одета в чистую, хотя линялую одежду, которую она безостановочно