Борис делала три дня подряд, однако на четвертый, то есть сегодня, случилось

непредвиденное. Он просто не мог заметить опасность, широко разинувшую свою железную

челюсть в мутной, всегда таящей какие-то жуткие тайны, воде. И пострадал.

Борис сделал очередной шаг, и как будто акула резко впилась ему в правую ногу, выше

щиколотки. Все тело пронзила дикая, невыносимая боль. Он истошно закричал, потерял

равновесие и, в тщетной надежде хватаясь за хрупкие стебли, рухнул прямо на спину.

Выставленные назад руки ушли глубоко в ил. Вода сомкнулась над Борисом, пока что-то

неведомое продолжало вгрызаться в его ногу – глубже, больнее. Чтобы голова снова

оказалась над уровнем воды, нужно было только приподняться и сесть, и тогда бы он спасся.

Но от неожиданности, боли и страха Борис совершенно растерялся. Он решил, что тонет.

И утонул бы, не подхвати его кто-то под руки. Невидимый пока человек помог Борису

сесть и зашептал на ухо взволнованным женским голосом:

–

Вы в порядке? Все хорошо…

Борис успел наглотаться воды и раскашлялся.

–

Нога, - простонал он.

53

–

Свело? Свело ногу? – нервно спрашивала женщина. – Вы можете приподняться? Я

помогу вам вылезти на берег.

От малейшего движения правой ногой боль становилась еще сильнее. Воя сквозь сжатые

зубы, Борис уперся в илистое дно левой ногой и, подпираемый в спину женщиной, сумел-

таки встать. Затем он оперся на свою спасительницу, оказавшуюся юной миниатюрной

брюнеткой, и вынул из воды все еще терзаемую чем-то ногу, согнув ее в колене. Девушка

вскрикнула. Оказалось, что Борис угодил прямиком в громоздкий капкан. Такими охотятся

на крупных зверей. Но кто додумался расставить его прямо в воде?

–

Держитесь за меня крепко, - приказала девушка, судя по твердому тону, сразу взявшая

себя в руки. – Я попытаюсь его открыть.

Ей не удалось. А Борису стало только больнее.

–

Не выходит, - она вновь выпрямилась. – Придется так. Обопритесь на меня. И

попытайтесь прыгать на левой ноге.

Этот план также не сработал – прыгать Борис не мог, потому что нога уходила в ил, и он в

любой момент мог упасть.

–

Так… - она отчаянно старалась что-нибудь придумать. – Садитесь опять. Я попытаюсь

вытянуть вас сама.

Борис подчинился, не переставая глухо стонать от боли, и, как только он снова оказался по

грудь в воде, девушка взяла его под мышки и изо всех сил поволокла к берегу, до которого

оставалось совсем немного. На этот раз у них все получилось. Только вот плавки сползли,

обнажив его белый зад.

–

Лежите! Не двигайтесь! Я мигом сбегаю за помощью! – заорала спасительница, то ли

перенервничав, то ли действительно считая, что у людей, попавших в капкан, мгновенно

ухудшается слух.

И в своем насквозь промокшем платьице она помчалась в сторону дома отдыха. Лежавший

же на земле Борис, когда остался один, сперва громко застонал – дыхание его сбилось, а

сердце бешено долдонило в грудную клетку – потом сел и, яростно вцепившись в капкан,

попытался раскрыть его сам. Через некоторое время ему удалось раздвинуть стальные дужки

на достаточное расстояние, чтобы извлечь ногу, – крови не было, только в районе удара

багровели два вмятых следа. Он избавился от этой устрашающей челюсти, а тут уже

подоспела помощь из «Янисъярви» – женщина во врачебном халате, двое мужчин и та

девушка, что спасла Борису жизнь, с червячками волос, прилипшими к лицу, и сосками,

заметными сквозь мокрую ткань шелкового платья.

Уже лежа в своем коттедже с перевязанной ногой, Борис устроил громкий скандал

официальному представителю дома отдыха «Янисъярви» – потому, что требовал какой-

нибудь компенсации («Какого хрена у вас в озере валяются капканы?! Я мог умереть!

Ничего себе отдых, совсем все оборзели!!»), но, когда выяснилось, что ЧП произошло за

пределами огороженной территории, предоставить компенсации ему бюрократично

отказались («При нашем доме отдыха существует комфортабельный и совершенно