— Бесполезная затея, — пренебрежительно махнув ру­кой, горестно усмехнувшись, произнес Юрий Андреевич. — Лучше всего, сват, вам своего посла не тревожить.

— Почему?

— В нашем раздутом аппарате управления и власти, большая часть чиновников научилась только брать взятки, а как хорошо работать, они еще не знают. Такое у нас про­исходит сверху до самого низа.

— А при чем тут наш Мишель?

— При том, что поисками внука занимаются малень­кие чиновники в милицейских мундирах. У них столько нераскрытых преступлений, что они в них утонули и при­выкли к ним. К тому же за низкую раскрываемость работ­ников милиции уже не наказывают. Раскроют работники уголовного розыска много преступлений, или ни одного — они все равно получат зарплату, согласно занимаемой до­лжности, звания и стажа. Это только для нас с вами похи­щение Михаила — трагедия, а для них — к сотне нераскры­тых старых преступлений прибавится еще одно новое. Для объяснения, почему такое наплевательское отношение к раскрытию преступлений возникло у работников милиции, я могу назвать много субьективных и объективных причин, но от этого мне легче с моим горем не станет.

— Так что, ваши полицейские могут не найти Мише­ля?

— Могут! — подавленно согласился со сватом Юрий Андреевич.

— Тогда мы не должны сидеть сложа руки и чего-то ждать. Надо действовать, что-то предпринимать.

— Конечно, нам надо действовать. Мы с сыном по офи­циальным каналам что могли, предприняли, но никакого результата. Теперь надо будет к поиску Михаила подклю­чать другие силы, чтобы они взялись за поиски внука по другим каналам и приняли меры, какими не пользовались работники милиции, — задумчиво произнес Юрий Андре­евич.

— Как практически вы думаете осуществить свое на­мерение? — поинтересовался Трюбон.

— Мы намерены обратиться к помощи одного бывше­го авторитетного преступника, который, возможно, подска­жет нам, что и как делать, или сам возьмется нам помочь.

— Такое в нашей стране не практикуется, мы до такой низости не опускаемся.

— А у нас такой контакт в порядке вещей. У вас во Франции совсем иные правила игры, и в наших условиях вам бы удалось сохранить свою фирму, не обанкротившись, не больше одного года. Я же в условиях жизни своей стра­ны могу прибыльно работать. Во Франции я бы с закрыты­ми глазами в своей фирме мог бы сколачивать для себя еже­годно огромные капиталы. Но ваш климат не для нас, да и медведей нет, на которых можно было бы охотиться, — свел к шутке Юрий Андреевич.

— Много лет, сват, мы с вами находимся в родствен­ных отношениях. Из-за вас я иначе стал смотреть на рус­скую нацию, но так и не понял вашу душу. Когда время пла­кать, вы шутите.

— А я плачу, сват, только вы этого не замечаете...

Наговорившись вдоволь, но так и не решив главной проблемы, они с осадком горя на сердце пошли отдыхать.

Если даже Голдобеевы не могли придумать надежного способа найти Михаила, то что мог господин Трюбон под­сказать дельное русским, как им быстрее и лучше в услови­ях России найти похищенного бандитами Михаила. Да ни­чего!

Так уж получилось, что со временем Жиган стал посто­янным напарником Владимира Ивановича. Работая в фир­ме «Стимул» на своем тягаче «Ивеко», они исколесили вдоль и поперек всю Западную Европу. Вот и сейчас они только что возвратились в свой гараж из поездки в Австрию.

Жигану не терпелось как можно скорее сбежать с ра­боты, чтобы с кучей подарков явиться пред очи дорогой сер­дцу жены Любаши, сына Юрия и дочки Светланы.

Работая дальнобойщиком на международных линиях, Жиган получал зарплату по несколько миллионов рублей в месяц, не считая того приработка, который он получал в виде командировочных и за экономию топлива, а также от покупки дешевых западных товаров, которые потом его Любаша с выгодой для себя продавала на базаре. Теперь ее действия считались не спекуляцией, а солидным бизнесом. Но он был не основным источником существования, а не­которым дополнением к семейному бюджету. Зарплата мужа позволяла теперь Любаше не работать на производст­ве, а заниматься домашним хозяйством, воспитанием де­тей. То, что когда-то в детстве Жиган не смог получить от своих родителей, он решил сполна предоставить своим де­тям. Он не желал, чтобы они к своему будущему счастью шли его дорогой, которая была слишком болотистой. Его дети могли ее не преодолеть и погибнуть, а он не мог рис­ковать их судьбами.

«Если у меня есть возможность обезопасить и устроить судьбу своих детей без риска для их жизни, то почему я не должен именно так поступить?» — резонно думал он в ми­нуты отдыха.

Освободившись из ИТК, носившей ласковое имя Гандзя, Жиган был как одинокий волк, надеющийся только на себя и свои силы. Но его встреча с Юрием Андреевичем, а затем с женой Любашей в корне изменили его психологию и взгляды на жизнь. Он понял, что вокруг него есть не толь­ко плохие люди — шакалы и волки, которые готовы съесть друг друга, но и люди добрые, честные, отзывчивые, кото­рые могут поделиться с окружающими своим теплом, по­мощью, вниманием. Покончив с преступной деятельностью и занявшись общественно полезным трудом, он в своем но­вом окружении нашел и подружился со многими хороши­ми людьми, чему был рад и даже гордился, что ему в жизни повезло с ними встретиться.

Когда Жиган посчитал, что на сегодня свои обязаннос­ти по работе в гараже он полностью выполнил и имеет пол­ное моральное право идти домой, к нему подошел завгар Задерака Николай Анатольевич:

— Николай Сергеевич, ты не спеши забирать из маши­ны свои вещи. Пока оставь все там, — дружески посовето­вал тот ему.

— Что за проблемы, тезка?

— Тебя хочет видеть Юрий Андреевич.

— Зачем я ему понадобился?

— Он тебя ждет в своем кабинете. У него и получишь ответ на свой вопрос. Мое дело только передать его прось­бу тебе, — считая свою миссию выполненной, покидая Жигана, ответил тот.

Если бы он понадобился кому-то другому, кто вздумал бы отнимать у него личное время, то Жиган так бы оттянул того по фене, что высунутым изо рта от удивления языком обеспокоившего его товарища можно было бы на шее завя­зать галстук. Но для Жигана личность Голдобеева была не­пререкаемым авторитетом. Не пойти на встречу к нему для Жигана было западло.

Закрыв кабину машины на ключ, как ему советовал Задерака, Жиган из гаража направился в контору. Увидев зашедшего к нему в кабинет Жигана, Голдобеев, поднявши сь из кресла и подойдя к нему, поздоровавшись с ним за руку, произнес: