— Как ни тяжело, я вынужден признать ваши доводы достаточно убедительными, чтобы я больше не настаивал на своей просьбе, — понуро опустив крупную голову, при­знавая бессилие в решении своей задачи, произнес Голдобеев.

Он смело мог выйти сражаться один на один с медве­дем, но перед невидимым и неизвестным врагом был бес­силен.

— Есть еще одно препятствие на пути нашего сотруд­ничества. Воры не любят, когда в их дела посторонние ле­зут. Вы же хотите, чтобы я влез в чужое дело и кому-то на­чал вправлять мозги, что они лохи, шелупень, крысы мохнатые, которые не должны были и не имели права красть у вас ребенка. Сами понимаете, чем такая накачка может для меня обернуться, если похитители вашего внука встанут в позу, конечно, это при условии, что я их найду. А если я их найду, то обязательно сделаю им разнос, — счел для себя целесообразным заметить Лесник.

— Я уже понял, что вы не желаете мне помочь найти и вернуть внука. К чему мне весь этот экскурс в разные воровские правила? — уже с раздражением в голосе произнес Голдобеев.

Лесник, как будто не замечая раздражения Голдобеева, спокойно продолжал развивать свою мысль:

— Вы поняли, как для меня опасно и хлопотно браться за разрешение вашей проблемы?

— Допустим! — продолжая сердиться, ответил Голдобеев.

— Такой ваш ответ меня не устраивает, так как из него не видно, что вы действительно поняли всю серьезность соглашения, которое между нами может быть заключено.

— Я понимаю, что втягиваю вас в опасную авантюру, но я не вижу иного способа, чтобы спасти своего внука, — признался Голдобеев.

— Я вас, Юрий Андреевич, уважаю как мыслящего, умного бизнесмена, патриота своей страны. Именно таких нам сейчас здорово не хватает для упрочения власти и по­рядка. Не заступиться за такого человека, как вы, даже рис­куя своим благополучием, я считал бы со своей стороны непростительным. Но вы должны дать мне слово, что о на­шем сговоре и союзе никому не скажете, что будете без об­суждений четко выполнять все мои указания и что все свои действия и поступки будете согласовывать со мной. Только при соблюдении вами моих требований у нас с вами будет какой-то шанс спасти вашего внука.

— Даю слово!

— Будем считать, что соглашение между нами заклю­чено, — поживая Голдобееву руку, улыбнувшись, произнес Лесник. — А теперь, Юрий Андреевич, без утайки расска­жите мне, кого в первую очередь вы подозреваете в похи­щении вашего внука? Кто мог сделать вам такую подлянку?

— Как я понимаю, Виктор Степанович, вы знаете, что у меня, а точнее, у моей семьи с главарем местных банди­тов, известным вам под кличкой Туляк, была масса стол­кновений, конфликтов. Он хотел подмять меня под себя, чтобы я, как при крепостном праве, барину платил оброк.

Но у него со мной затея не получилась. Поэтому похище­ние внука я считаю делом его рук.

— Если вы уверены в своей версии, то безусловно, со­общили о ней следователю, который ведет дело о похище­нии вашего внука?

— Конечно, я ему сообщил свои соображения, но он мне сказал, что одного моего подозрения ему недостаточно для производства обыска в доме Туляка, что ему прокурор не даст санкции на обыск. Я со следователем вполне согла­сен, поскольку ни для кого не секрет, что ресторан Зиновь­ева Аркадия Игоревича часто посещает начальник милиции и прокурор. Я уверен, да мне и со стороны люди подсказы­вают, что развлекаются они в ресторане Туляка бесплатно. Но дело даже не в их дружеских отношениях. Я на тысячу процентов уверен, что Туляк, если он причастен к похище­нию моего внука, ни за какие деньги не станет прятать его в своем доме. Он же не дурак. Я его как противника даже ува­жаю, а поэтому на такую идиотскую выходку, думаю, он не способен.

— Да, действительно, если Туляк организовал похище­ние вашего внука, то ставить себя под удар содержанием ребенка у себя дома он не будет. Больше вы никого не по­дозреваете?

— Нет!

— В вашем подозрении в отношении Туляка меня сму­щает один момент, — задумчиво произнес Лесник.

— Какой?

— Если вашего внука похитили люди Туляка, то за про­шедшие пять дней они обязательно попытались бы с вами связаться. Ждать-то им нет никакого резона. Да еще и без предъявления каких-либо требований. Чего ждать-то? По­этому я не исключаю, что похитить вашего внука могли иногородние, гастролеры.

— Такие сомнения и меня мучают.

— Если похитители местные, то проблема освобожде­ния вашего внука не так уж сложна. Л вот если это чужаки, то придется их искать. Это не только связано с дополни­тельными трудностями, но и займет больше времени.

— Что я вам буду должен за ваши хлопоты?

— Точно сказать пока не могу, но допускаю, что они могут вам обойтись бесплатно, — удивил Голдобеева своим ответом Лесник.

— Так нельзя, мне как-то неудобно.

— Знаете, Юрий Андреевич, за проявленную человеч­ность уважающие себя люди плату не берут, так как она выше всяких бумажек.

— Не знаю, к какому результату приведет сотрудничес­тво между нами, но я вам заранее искренне благодарен за проявленное к моей семье участие, — прощаясь с Лесни­ком, пожимая ему руку, заверил Голдобеев.

По факту нападения на Таратухина Василия Филиппо­вича, причинения ему телесных повреждений и похищения Голдобеева Михаила Геннадиевича прокуратурой города было возбуждено уголовное дело, производство и рассле­дование которого было поручено следователю юристу вто­рого класса Фуфачеву Валентину Степановичу.