В течение трех лет после состоявшейся беседы, когда Константин находил время и возможность приезжать в гос­ти к родителям, Лесник старательно, без утайки, передавал сыну секреты медвежатника и шниффера.

То, чему научил его Лапа, до чего он додумался сам, преодолевая возникающие сложности и ошибки, Лесник щедро дарил Константину. Он делился с ним информацией о сейфах различных фирм, знакомил с тонкостями секрет­ных замков, как они крепятся на дверках сейфов, каким способом и методом с ними лучше справиться в том или ином случае.

Передаваемые Лесником сведения Константин усваи­вал успешно и легко, чему удивляться не приходилось. Зна­ния, полученные в одном из самых престижных вузов стра­ны, М ВТУ имени Н. Э. Баумана, позволяли ему эффектив­но справляться с трудной учебой, чтобы стать настоящим медвежатником.

В процессе овладения новой, специфической профес­сией Константин еще больше стал уважать своего отца. Ока­залось, что он прекрасно разбирается не только втом, каким способом лучше всего вскрыть тот или иной сейф. Он мог часами говорить о свойствах металлов, объем его эрудиции по технологическим проблемам приводил Константина в восхищение. Он был горд, что у него такой умный отец.

Миновало три года обучения родительскому ремеслу. Лесник пришел к выводу, что этот процесс полностью за­вершен и наступила пора от теории переходить к практике.

Выпроводив жену и невестку с детьми отдыхать на пляж, Лесник решил устроить сыну экзамен на зрелость. Константин не знал о предстоящем испытании, тогда как отец к нему заранее тщательно готовился. С компрессор­ного завода в Геленджик он привез и поставил у себя в под­вале те сейфы, которые ему когда-то самому пришлось от­крывать, сдавая аналогичный экзамен Лапе. Но в дополне­ние к ним он притащил еще два сейфа, уже современных моделей, с более сложной конструкцией замков.

Когда Лесник с сыном спустился в подвал под домом и включил там свет, Константин увидел необычную картину: пять сейфов выстроились в ряд, как будто пять рыцарей в ожидании турнира.

Отдавая Константину кольцо со связкой отмычек раз­ной конфигурации, Лесник торжественно произнес:

— Давай, сынок, показывай отцу, чему ты у него на­учился. Начинай вот с этого пузанчика, — и показал рукой на металлический ящик, стоящий крайним с правой от него стороны.

Его Константин вскрыл, можно сказать, легко. Со вто­рым сейфом пришлось потрудиться дольше. Ас третьим он так долго возился, что уже и не надеялся его открыть, но и с ним ему наконец улыбнулась удача.

Четвертый сейф, несмотря на все старания, Констан­тин так и не сумел одолеть. Видя безуспешность своих по­пыток, растерявшись от беспомощности, он сконфуженно признался отцу:

— Не открывается, гад. Мне с ним не справиться.

Лесник, насаживая на лопату держак, примериваясь, как бы лучше выполнить свою работу, оторвался на мгно­вение, от этого занятия и произнес нравоучительно:

— Проще простого признаться в своей слабости. В моем ремесле надо быть одержимым.

— Тебе легко со стороны давать советы, а сам-то его сумеешь открыть? — спросил Константин отца.

— Без проблем.

— Ну, покажи, как это у тебя получится.

— И не подумаю.

— Почему?

— Если я сейчас так поступлю, то тебе никогда не стать настоящим медвежатником и путево ты не сможешь пере­дать другому свои знания.

— Почему?

— Если ты не уверен в своих силах и признаешься в бес­помощности, скуля, что сейф тебе не по зубам, то тебе его действительно никогда не открыть.

— А что же мне с ним делить?

— Все знания, полученные от меня, ты обязан вложить в свои руки. Не волнуйся, не спеши. Сейф такая деликат­ная «дама», которая требует к себе особого внимания, под­хода, уважения и, может быть, даже любви. Я бы на месте первых трех сундуков ни за что бы не позволил тебе так лег­ко себя открыть.

— Почему?

— Потому что ты нахал и грубиян. Насильник!

— Ого! Целый список! И в чем же проявились эти мои отрицательные качества?

— Ты не познакомился с ними, даже не спросил, как их зовут, кто папа с мамой, заводы-изготовители, не уяс­нив и не разобравшись, какие секреты заложены в запорах, нахрапом полез им в скважины замочные с отмычками и, что меня удивило, справился с ними. Значит, шлюхи они подзаборные, и ты такие к себе в кабинет не ставь. А вот оставшиеся «девицы» поизящнее будут. Их нахрапом не возьмешь. Тут, мой дорогой, поухаживать за ними придет­ся, попотеть. Учти, я из подвала тебя не выпущу, покаты не уломаешь оставшуюся парочку. Не я уговаривал тебя ста­новиться медвежатником, — это твое собственное желание. Теперь давай не скули, а пыхти, — и вытащив вновь держак из лопаты, Лесник стал его чрезвычайно внимательно рас­сматривать, проявляя ненужную в данный момент озабо­ченность к пустяковой работе.