Шрифт:
— Не бойся, я на старости лет ещё не совсем выжил из ума, — заверил Угрюмого Лесник, успокаивая его улыбкой. Неужели я позволю себе опуститься до мужика или какой- нибудь шерсти.
В преступном мире у воров имеется строгая иерархия по мастям. Чем выше масть, тем больше прав у такого вора по отношению к зеку более низкой масти. Всех мастей в преступной среде очень много. В данном романе нет необходимости описывать их подробно, я остановлюсь только на одной масти фраеров, и то вкратце. Она самая многочисленная. Но фраера в своей массе тоже не однородны. Они делятся на козырных, диких, простодушных и железных.
Я упомянул о воровских мастях для того, чтобы читателю стало ясно, почему Угрюмый занял жесткую позицию и не соглашался с решением Лесника ехать к Луке на поклон.
По воровскому закону блатные всегда и везде должны находиться ниже козырных воров, каким был Лесник. К тому же он был признанный вор в законе, медвежатник мирового класса, а поэтому не могло быть и речи, чтобы такой мастистый вор, как Лесник, пошел на приём к блатному.
В реальной жизни заключенные в ИТК, а бывшие зеки на свободе между собой и с фраерами стараются придерживаться указанных правил. Если стороны не находили взаимопонимания, то та сторона, чьи права были попраны другой, начинала требовать удовлетворения. Расплатой провинившегося могли быть извинения, бутылка спиртного, а иногда даже жизнь. Все зависело от того, насколько вор низшей масти обидел, оскорбил вора более мастистого.
Эти конфликты между спорящими разрешались либо самостоятельно в драках, поножовщине, убийствах, либо они обращались к уважаемому авторитету, который решал спор, опираясь на воровской закон. Его решение для обеих сторон считалось обязательным.
— Ты со мной так больше не шути, не забывай, что я тоже уже старик.
— Значит так, сейчас поедешь к Луке и в вежливой форме предложишь ему явиться ко мне на переговоры.
— Вот эта работёнка мне по вкусу. Она греет кровь и будоражит нервы, — потирая ладони, заявил Угрюмый. — А если он не пожелает принять твое приглашение, тогда что мне делать? — озабоченно спросил он, подумав.
— Явишься ко мне и сообщишь результат своей мис сии.
— Что будет дальше?
— Тогда вы его притащите ко мне сюда, и я ему культурно напомню: кто есть он и кто я.
— Ты знаешь, Лесник, после твоего покаяния несколько лет тому назад, я тебя как будто потерял. А теперь вижу, что ты не терялся. Ты мне таким больше нравишься, — признался Угрюмый.
Он, как наркоман, ежедневно страдающий без очередной порции наркотика, нуждался в острых ощущениях, опасных для жизни приключениях. По своей природе Угрюмый был похож на кровожадного зверя, которого Леснику только благодаря своему авторитету удалось укротить. Когда же Лесник отпускал его на волю и разрешал «погулять», то Угрюмый, не упуская такой возможности, становился опасным для тех, кто оказывался его противником.
Телефонный звонок прервал их беседу. Звонил Валет, который сообщил Леснику последние результаты своего наблюдения.
— Кончай свою слежку за Лукой и немедленно приезжай ко мне, возьмешь Угрюмого и доставишь его к «своему» Луке, — потребовал Лесник.
Выслушав Валета, Лесник произнес в трубку:
— Он знает, что ему сказать, — а после паузы добавил, — Пусть это тебя не волнует, — и спокойно положив трубку на аппарат, обращаясь к Угрюмому, сказал. — Сейчас подъедет Валет. Он тебя отвезёт в какую-то там шашлычную, где остановилась компания Луки. Там ты с ним и поговоришь.
— Поговорю! — заверил Лесника Угрюмый.
— А пока подождём Валета. Ты свою дуру оставь пока у меня тут, а то ты шибко горячий; Вместо делового толковища сразу начнёшь палить.
— Ты, Лесник, обижаешь меня своим недоверием. Я иногда могу быть сдержанным.
— Не хочешь с дурой расставаться?
— Конечно, нет!
— Так её у тебя при шмоне все равно быки Луки заберут.
— Сыро у них в одном месте, чтобы найти у меня то, что я постараюсь занычить. Не каждому менту по силам такая спецуха, а уж быков Луки проведу как пить дать. Был такой случай, когда я сидел в ШИЗО, у нас менты в камере учинили подробный шмон. Видать, у них была наводка ка- кой-то суки, что в нашей камере есть наркота. Бедные менты всё вверх дном в камере перевернули, а ни хрена не нашли.
— И как же вы их провели?
— На время обыска я пакет с дурью сунул в карман мента. Когда шмон подходил к концу, я дурь у него забрал назад.
— Тогда у тебя возраст был другой, да и ловкость не теперешняя.
— Посмотрим! — не желая хвалиться , дипломатично заявил Угрюмый, — Может быть, мне к Луке поехать на одной из твоих иномарок, а не на «жигулях»?
— Обойдется, а то ещё, не приехав ко мне, загордится важностью своей персоны.
— И то верно, — подумав, согласился с ним Угрюмый.
ГЛАВА 39. ЧОКНУТЫЙ СТАРИК.
Заменив за рулем водителя, вместе с Валетом и Угрюмым к Луке поехал Леселидзе. Они подъехали к шашлычной, находящейся у спокойной и тихой речки под названием «Большая Чара».
Компания из шести человек расположилась на траве под ветвистым деревом, которое своей кроной укрывало их от палящих лучей солнца. Порции шашлыков, находящиеся в тарелках, ящик с пивом и лежащий на траве десяток икряной сушеной таранки на низке, без слов рассказали Угрюмому, чем собирался заниматься Лука со своим людьми в ближайшее время.