– Опрометчиво.

– Да, потрясло бы немного.

– Что-то не так?- тревожится Семён.

– Скоро причаливаем,- я не стал вдаваться в подробности.

Грайя сбавляет ход, катер тихо шелестит вдоль прибрежных зарослей, находит

узкий проток в листве, ныряет в густые заросли. Впереди виднеется свод потолка плавно

переходящий к земле. Ловко сворачивает в ещё один проток, направляет катер к

металлическому сооружению. Он высится прямо из воды, и при приближении к нему

судёнышка, гостеприимно растворяет створки, похожие на жалюзи. Грайя виртуозно

швартуется к причальной стенке.

– Мы на месте,- она глушит двигатель и мгновенно, наступившая тишина, больно бьёт по

мозгам.

Дети ёрзают на диванах. Светочка первая открывает ясные глазки, затем зевает

Игорь, хищно клацнув клыками, потягивается.

– Когда мы будем завтракать?- щебечет девочка.

– После того как умоетесь,- улыбается Грайя.

Завтракали все вместе. Гронд восседает на широком кресле, лицо задумчивое, ест

мало, пьёт больше, лечебную настойку. Не раз жрица поглядывала на него с тревогой.

– Ты права,- с трудом говорит он,- я останусь здесь. В аптечке всё необходимое, съестных

припасов достаточно.

После еды Грайя навьючила на себя тяжёлый ранец, на пояс подвешивает подсумок

с патронами, надевает шлем и перекидывает через плечо автомат. На предложенную

Семёном помощь, лишь усмехнулась, глазами попрощалась с Грондом, первая, легко

выскакивает на причал.

Линия причала теряется вдали. У причальной стенки, застыли в неподвижности,

маломерные суда различных типов. У меня мелькает мысль, всё же это наследие другой

цивилизации, иначе сейчас сновало по берегу масса народа. Мы стоим в неподвижности, оглядываемся по сторонам, дети жмутся у ног. Тусклый свет едва пробивается из

открытых створок, но вот они закрываются, и становится совсем темно, приходится

включить фонари бластеров.

Жрица двигается вперёд. Неуютно здесь, техники много, людей нет. На берегу

застыли тяжёлые автомобили, погрузчики, на боку лежит упавший грузовой кран, а вдоль

причальной стенки стоят металлические сооружения, я с опаской смотрю в провалы

тёмных окон.

– Здесь никого нет,- улавливает мою тревогу жрица.

– Откуда всё это?

– С прошлой войны. Как ты точно подумал, наследие древних.

– Вы этим только пользуетесь?

– Не совсем. Для того, что бы реанимировать кое-что из этого, требуются "продвинутые"

технологии,- она ехидно улыбается. Я понял, вновь копалась в моих мыслях, но не стал

возмущаться. Сейчас я точно знаю, более того, что ей разрешено она не выудит из моего

сознания.

Почти с километр топаем по бетонке. Шаги гулко разносятся эхом, жуть тихонько

вползает в сердце. Наконец подходим к концу огромного ангара, впереди мегалитическое

творение из металла, дверь десять на десять. Кажется, нет силы, способной ей сдвинуть, но Грайя только глянула на неё и скрытые механизмы приходят в движение. Дверь с

тяжёлым гулом отодвигается в сторону. Сильнейший порыв ветра едва не сбрасывает нас

на пол. Мы, обхватив хрупкие тельца детей, ждём, когда дверь закончит свой путь.

Наконец она застывает в неподвижности.

– Бегом!- жрица устремляется вперёд.

Мы, прогибаясь под тугой струёй воздуха, с великим трудом вползаем за дверь, а

она словно ждала когда мы, покинем ангар, вздрагивает, и с тяжёлым гулом закрывается.

Мы оказались в невероятном мире. Находимся на верхней площадке, мягкий

рассеянный свет заливает пространство, а внизу пламенеют остроконечные холмы,

поросшие длинной пурпурной травой всех оттенков, от светлых тонов до ярко

насыщенных красок и всё находится в постоянном движении, под порывами сильного

ветра колышутся как лёгкие водоросли на морском дне.

На границе холмов покоится море, его воды, прозрачные как стекло, обволакивают

прибрежные камни и гладкую гальку, а где-то сбоку, шумит водопад струящийся, из

нагромождения остроконечных скал и питает небольшую речушку, которая змеится среди

зарослей и теряется в пурпурной траве. У подножья холмов виднеются множество уютных