— И будут жить потом вместе долго и счастливо и умрут в один день.

«Всё как в сказке, — хмыкала Танька, открывая файл с новым письмом от Варвары, — жалко, что в жизни так не бывает».

— Пойду читать продолжение сказки. До завтра.

— Танька… Спокойной ночи.

Очередной сюжет начинался словами: «Инопланетянина звали Любимый…»

«Ага, вот и главный герой появился», — улыбнулась Танька.

…и он тщательно оформлял это новое имя в бюрократических инстанциях. Перемена имени была частью хитрого замысла, основанного на его представлениях о женских особях планеты Земля.

Любимый считал, что землянки очень зависимы от слов, слова их завораживают и перестраивают весь их организм. Поэтому, если они будут постоянно обращаться к собеседнику как к любимому, то, безусловно, его полюбят — никуда не денутся.

«Ну и дурак», — усмехнулась Танька. Она вон звала мужа «honey»[141], по привычке, но милее и слаще от этого Робин не становился.

А ему только это и нужно было — он на Землю летел жену себе выбирать, как иногда горожане ищут в жены дурочек деревенских, без претензий и не избалованных. Фокус с именем Любимый использовал для подстраховки, а вообще считал, что, узнав о приближающемся Конце Света, любая землянка полюбит его на всю жизнь из благодарности.

«В Москву, в Москву лети, Любимый! — хихикала Танька. — Может быть, там еще твой фокус с именем и пройдет. В Англии — вряд ли, тут я на себе проверила. Только Варвару мою в Москве не трогай, будь добр…»

Уж не вслух ли она подумала о Варваре «моя», что даже Робин недовольно зашевелился на своей стороне кровати? Отложила письмо, не дочитав, погасила свет, точно зная, что приснится ей звездолет, на котором Любимый летит к Варваре.

Снились все элементы мещанской роскоши — инопланетянин, должно быть, предполагал, что на Земле все женщины будут тащиться от золота, хрусталя, расшитых подушек, колокольчиков, бабочек, птичек и круглых леденцов на палочке. В отделанной розовой кожей и серебром кабине светились мониторы и циферблаты в виде сердечек, а рычаги и тумблеры имели такие формы, что и смотреть было стыдно. И словно в видеоролике, сон озвучивал хрипловатый голос:

Конкурс на лучший дизайн интерьера его звездолета был объявлен в гламурном журнале для девочек. Победительницу наградили поездкой на модный курорт и обедом со знаменитым артистом. Все расходы Любимый оплачивал щедро, но при этом все контролировал, что привело к скандалу между ним и тем самым артистом. Был возбужден судебный иск — победил Любимый, наняв двадцать лучших юристов, — он легко мог это себе позволить. Его богатство никаким артистам не снилось, даже самым что ни на есть знаменитым, так что желающих выйти за него замуж было бы сколько угодно, если бы не обладал он невзрачной внешностью, тяжелой походкой и гнусным характером.

Инопланетянин с кошмарной рожей, в шелковом белом халате, вышитом серебристым и розовым, расхаживал по звездолету и контролировал ситуацию. Он смотрел на приборы, проверял запасы провизии; слюнявя палец, листал молескин и шевелил губой. Он ходил и топал, правой рукой размахивал и прижимал молескин к бедру левой рукой. В зеркалах на стенах отражались то полы халата, то волосатая рука, то ноздри над крупной губой, а то и вся его рожа, ужасно похожая на… похожая на… Бли-ин!! Так это же Робин!

Танька в смятении подскочила и громко задышала. «Приснится же, прости господи…» Села и огляделась. Лицо ее «Любимого» скрывало оранжевое одеяло. Циферблат на его столике показывал полшестого. «Через пятнадцать минут вставать все равно...» Танька зашлепала в ванную.

«Рожа у Робина, впрочем, вполне пристойная, — сонными пальцами она крутила кран, чтобы напоить Кошку. — Грех назвать рожей, лицо как лицо, было б противное — замуж не вышла бы. А вот походка… Интересно, с него ли Варвара списала походку Любимого или она такого не сочиняла, а это приснилось все?»

Пытаясь стряхнуть остатки сна, Танька завращала головой: вверх-вниз, вправо-влево, беглым взглядом заскользила от лампочек на потолке до тапочек на ногах, от кабинки с душем до угла с унитазом; она ждала, пока Кошка утолит наконец свою жажду. Но «Ее Высочество» все пила и никак не могла напиться, и голова «прислуги» продолжала вращаться от душа до унитаза и дальше — по часовой стрелке — от валика с туалетной бумагой к стопке книг на полу. Стопка принадлежала Робину (как истинный англичанин, он любил читать в транспорте и в туалете).

«Race Against Time[142], — усмехнулась Танька, прочтя верхний заголовок. — Мда-а-а… На унитазе как раз удобно гоняться against time». Она взяла в руки книжку юмористических виршей — подзаголовок чуть более мелким шрифтом предлагал советы желающим: «Как получить инфаркт»[143].

«Life is short.

You could die tomorrow»[144], —

утверждали первые две строчки открытой наугад страницы. «Точно!» — согласилась Танька и продолжила читать:

«Remind yourself of this

by regularly attending funerals.