Начало четырнадцатого века. Рабби Яаков из Сицилии и его друг письменно поклялись сделать всё возможное‚ чтобы рабби Яаков – несмотря на величайшие трудности – переехал в Эрец Исраэль: “Мы‚ нижеподписавшиеся‚ клянемся на книге Торы способствовать господину Яакову переселиться в Эрец Исраэль‚ чтобы жить в Иерусалиме или его окрестностях‚ ибо там дом Всевышнего и врата Небес…”

Начало семнадцатого века. Главный раввин Праги Иегуда Лива бен Бецалель: “Состояние изгнания – это отклонение от порядка‚ ибо Всевышний поместил каждый народ на соответствующее ему место… Согласно естественному порядку‚ пригодное для евреев место – Эрец Исраэль‚ где они должны жить как независимый народ”.

Семнадцатый век. Йосеф бен Исраэль из Йемена‚ составитель литургических гимнов: “Поднимемся в нашу Землю с музыкой и песнопениями… Поселимся в Земле Обещанной и возвеселимся‚ большой и малый…”

Повод для размышления.

Говорили мудрецы Израиля: “Пока мы способны терпеть изгнание, избавление не настанет”. Добавил к этому любавичский ребе: “Плен начинается с веры в то, что вы малы, а мир велик”.

ЗАБАЛКАНСКИЙ ПРОСПЕКТ

Лев Лунц‚ писатель: “Я – еврей‚ убежденный‚ верный‚ и радуюсь этому. И я – русский писатель… Россия – моя родина‚ и Россию я люблю больше всех стран. Как примирить это?..”

Из повести Л. Лунца “Родина” (1922 год):

“В Петербурге, летним вечером, я с приятелем за самогоном. В соседней комнате отец мой‚ старый польский еврей‚ лысый‚ с седой бородой‚ с пейсами‚ молится лицом к востоку‚ а душа его плачет о том‚ что единственный сын его‚ последний отпрыск старинного рода‚ в святой канун субботы пьет самогон. И видит старый еврей синее небо Палестины‚ где он никогда не был‚ но которую он видел‚ и видит‚ и будет видеть. А я‚ не верящий в Бога‚ я тоже плачу‚ потому что я хочу и не могу увидеть далекий Иордан и синее небо‚ потому что я люблю город‚ в котором я родился‚ и язык‚ на котором я говорю‚ чужой язык…

За стеной отец перестал молиться. Сели за стол: отец‚ мать‚ сестры. Меня не звали‚ меня уже три года не звали; я жил‚ как филистимлянин‚ в их доме. Их дом стоял под вечно синим небом‚ окруженный виноградниками‚ на горе Вифлеемовой. А мой дом выходил на Забалканский проспект – прямой, чужой‚ но прекрасный…

Магазин. В витрине зеркало. И в зеркале маленький человек, лысый, с узким лбом, с мокрыми хитрыми глазами, грязный и гнусный. Это я. Я узнал себя. И понял: всё, что во мне было прекрасного и древнего: высокий лоб и восторженные глаза – всё осталось там, на дороге, что бежит… в Иерусалим…

Петербург же раскинулся над Невой прямыми улицами и прямыми перекрестками. Стремительные‚ как солнечные лучи‚ улицы и огромные спокойные дома. А над Петербургом серое и холодное небо‚ родное‚ но чужое”.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

“Аримаспы и циклопы”. Эльдад из колена Дана. Рассказ Эльдада из колена Дана. Бней Моше. “Негде жить и негде умирать”. Хазары. Ответ кагана Йосефа. Государство пресвитера Иоанна. Туда, где небо встречается с землей. Послы в Монголию. “В стране крутых гор”.

“АРИМАСПЫ И ЦИКЛОПЫ”

Первые легенды о пропавших коленах появились в то время, когда обследовали лишь небольшую часть земного шара, и за ее пределами оставалось немало загадочных территорий, на которых народная фантазия размещала племена, народы и всевозможные диковинные существа.

Чтобы не оказаться голословными, приведем два примера, – этого будет достаточно. Плиний Старший (из книги “Естественная история”):

“Во многих горных ущельях живет племя людей с собачьими головами. Они одеваются в звериные шкуры, вместо речи издают лай; вооруженные когтями, они промышляют охотой и птицеловством…

В некоем индийском племени женщины рожают раз в году, и их дети тут же стареют. Есть там и племя людей, которых называют моноколи; у них одна голень, и они удивительно ловко прыгают… Неподалеку от них, по направлению на запад, обитают троглодиты, у которых нет шеи, а глаза на плечах…

(Индийцы), называемые пандами, обитают в горных долинах, живут по двести лет, в юности у них седые волосы, а к старости они чернеют. Напротив них, по соседству с макробиями, обитают другие; они живут не более сорока лет, и их женщины рожают единожды…”

Плиний Старший писал свое сочинение в первом веке новой эры, – ему многое простительно, но даже в тринадцатом веке опубликовали в Европе “Книгу о зверях и чудовищах”, наполненную невероятными подробностями:

“Есть люди, которые умерщвляют своих престарелых родителей, а их мясо готовят для великого пира. Это считается у них благочестивым; тех же, кто отказывается так поступать, признают нечестивыми…

Существуют люди с вывернутыми назад кистями, у которых на каждой ноге по восемь пальцев…Там же обитают одноглазые люди, называемые “аримаспы” и “циклопы”; у них посреди лба расположен единственный глаз…