— Все вампиры, находясь среди теплокровных, едят примерно одно и то же. — Он налил себе снова.

— На одном вине с орехами долго не проживешь, — вставила Сара. Эм, положив вилку, выразительно на нее посмотрела. — Чего ты?

— Попробуй только оконфузить нас при гостях, Сара Бишоп! Никогда тебе не прощу.

Мое сдавленное хихиканье перешло в откровенный хохот. Сара присоединилась первая, за ней Эм. Мэтью ограничивался вежливой улыбкой — что ж, мол, поделаешь, раз попал в сумасшедший дом. Когда мы отсмеялись, он спросил Сару:

— Можно я оборудую лабораторию в вашей буфетной? Анализ красок, которыми сделан рисунок, может подсказать нам кое-что о месте и времени его появления.

— Рисунок трогать нельзя, — заявил в ужасе сидящий во мне историк.

— С ним ничего не случится, — мягко сказал Мэтью. — Мне нужны только микроскопические частицы.

— Нет. Пока мы не поймем, с чем имеем дело, нельзя его трогать.

— Поздновато суетишься, Диана — ведь это ты вернула рукопись обратно в библиотеку. — Сара поднялась, вдохновившись новой идеей. — Может, в поваренной книге что-то найдется.

— Ну-ну, — пробормотала Эм. — Тебя приняли в семью, Мэтью.

Книга в кожаном переплете, принесенная Сарой, объемом не уступала семейной Библии. В ней содержались все знания, которые Бишопы передавали из поколения в поколение на протяжении почти четырехсот лет. В начале первого листа было затейливо выведено «Ребекка» и дата, 1617. Далее двумя колонками тянулись другие имена, каждое другими чернилами и со своей датой. На обороте продолжались те же Сюзанны, Элизабет, Маргарет, Ребекки и Сары. Тетя не показывала этот том никому, даже другим ведьмам, — видеть «поваренную книгу» могли только члены семьи.

— Что это, Сара? — Мэтью вбирал в себя запахи старой бумаги, трав, дыма.

— Колдовская энциклопедия Бишопов. Начата Ребеккой Дэвис, бабкой Бриджит Бишоп, и Ребеккой Плейфер, ее матерью. Бриджит передала книгу своей старшей, внебрачной дочери, которую родила еще в Англии, в 1650 году. Бриджит тогда еще не было двадцати; она назвала дочь в честь своих бабки и матери, а потом отдала одной английской семье. Ей до конца жизни тыкали в нос этой ее «безнравственностью». Дочь Ребекка, когда выросла, приехала в Америку и стала работать в таверне у матери. Бриджит тогда уже вышла замуж во второй раз и имела другую дочь, Кристиан.

— От этой Кристиан Бишоп вы и ведете свой род? — спросил Мэтью.

— Ее звали Кристиан Оливер: Эдвард Бишоп у Бриджит был третьим мужем. Мы ведем род от старшей, Ребекки. Когда Бриджит казнили, она официально поменяла фамилию на Бишоп. Она тогда уже овдовела, так что возражать было некому. Бросила, так сказать, вызов обществу.

Мэтью посмотрел на меня долгим взглядом, думая, видно, что поступки такого рода — черта наследственная.

— Предыдущие фамилии Бриджит мало кому известны — все помнят только последнюю, под которой ее признали виновной в колдовстве и казнили. Все наши женщины с тех пор оставляют за собой фамилию Бишоп независимо от того, какую фамилию носят их отцы и мужья.

— Я прочел о казни Бриджит вскоре после того, как это случилось, — стал вспоминать Мэтью. — Для иных это были темные времена. Новая наука беспощадно разоблачала все тайны мира, но люди все еще верили, что невидимые силы так и кишат вокруг них — и, разумеется, были правы.

— Расхождения между наукой и здравым смыслом стоили жизни сотням ведьм, — заметила Сара, листая страницы.

— Что ты, собственно, ищешь? — нахмурилась я. — Если кто-то из Бишопов не был специалистом по древним рукописям, книга заклинаний тебе ничем не поможет.

— Откуда тебе знать, что есть в этой книге, мисс. Ты ее в жизни не открывала.

— Манускрипт трогать не дам, — процедила я.

— Ага, вот оно! — торжествующе воскликнула Сара. — Этими заклинаниями пользовалась Маргарет Бишоп в 1780-х. Сильная была ведьма. «Как убрать темные пятна на бумаге и ткани» — с него и начнем.

— Если ты испортишь…

— Можешь не повторять, Диана. Здесь используются пары — твой драгоценный пергамент никто и пальцем не тронет. Хватит шипеть.

— Сейчас принесу его. — В награду за свою услужливость Мэтью получил от меня злобный взгляд. Он принес из столовой рисунок, и они с Сарой ушли в буфетную. Тетка тарахтела что твой пулемет, Мэтью внимал.

— Кто бы мог подумать, — покачала головой Эм.

Когда мы с ней, вымыв посуду после обеда, начали прибирать похожую на место преступления комнату, аллею осветили автомобильные фары.

— Приехали. — Сердце у меня екнуло.

— Все хорошо, детка, ведь это родные Мэтью. — Эм ободряюще сжала мой локоть.