Лила лукаво спросила:

— Я слышала, у вас жена испанка?

— Да.

— И красивая?

— До сих пор я полагал, что красивая. Но после того, как увидел вас… Ей-богу, вряд ли какая-нибудь женщина может соперничать с вами.

— Вы бессовестный льстец! Я вас не о себе спрашиваю, а о вашей жене. Вы её любите?

Генерал усмехнулся и протянул руку к бутылке с коньяком.

— Знаете что, давайте сперва выпьем, а потом будем беседовать о чём угодно.

— Нет, нет! — запротестовала Лпла, удерживая его руку. — Не пытайтесь увильнуть. Говорите прямо: любите?

Генерал наполнил рюмки.

— Вы лукавая женщина, Лила! Но вы — прекрасная женщина!.. Ваше здоровье! А вы почему не пьёте?

— Не хочется. Да и крепкое это для меня.

— Вот теперь пытаетесь увильнуть вы. Пейте без опасений, если и опьянеете немножко — не беда! Даже самый лучший жокей может один раз упасть с лошади, и никто не обвинит его, потому что это — исключительный случай. Но уж если падать, то, как говорят на Востоке, — лучше со скакуна, чем с клячи. Верно?

— Как сказать.

— Верно, верно, не сомневайтесь!.. Ещё раз за ваше здоровье, милая Лила!

Лила помедлила, держа рюмку двумя пальцами.

— Ой, боюсь, что захмелею!.. Лучше не пить.

— Пейте, пейте!.. Ничего страшного не случится. Только — сразу, не раздумывая… И до конца… Вот так!

Выпив, Лила крепко зажмурила глаза и задержала дыхание.

Генерал одобрительно кивнул головой и протянул ей шоколад. Лила откусила крохотный кусочек.

— А ведь вы, генерал, так и не ответили на мой вопрос: любите вы свою жену или нет?

Ришелье кивнул:

— Отвечу. Но давайте сначала уточним, что такое любовь. Что это, по-вашему?

— Любовь? — Лила на мгновение задумалась и серьёзно, без улыбки, сказала: — Любовь — это мученье.

— Браво! — согласился Ришелье. — А я не склонен к мучениям и потому свободен от любви.

— Глупости! У вас каменное сердце, что ли? Разве можно жить не любя?

— А вы сами как живёте? — перешёл в наступление Ришелье. — Разве вы любите своего мужа?

— Л-люблю, — не слишком уверенно ответила Лила.

— Не поверю, хоть голову отрежьте!

— Почему не поверите?

— Между вами нет ничего общего. Вы такая красавица, а он… Словом, давайте-ка лучше выпьем.

Лила задумчиво покачала носком туфли. Этот генерал не так-то глуп.

— По-моему, человек должен жить так, как ему нравится, — говорил тем временем Ришелье. — Конечно, я ценю свою жену, уважаю. Она мой постоянный спутник, мать моих детей… Но вот я встретил вас. Что прикажете делать? Да, у меня в Париже жена, — и тем не менее я влюблён не в неё, а в вас.

— А говорили, что вы свободны от всяких чувств, — съязвила Лила.

— Не ловите меня на слове, Лила… Влюблённость и любовь не одно и то же. Да и говорил я о том, что было до встречи с вами.

Лила помедлила и, подняв рюмку, сказала:

— А я — за любовь, за муки любви!

Выпив, она закрыла глаза и откинулась на спинку софы. По-своему истолковав это движение, Ришелье обнял её и властно притянул к себе ставшее послушным тело…

Лила не сопротивлялась.

Глава четвёртая

Рассвет только занимался, улицы ещё были безлюдны, но на обширном дворе особняка Жерара суета была такая, словно в штабе действующей армии.

Жерар, в красном шёлковом халате и домашних туфлях, стоял посреди гостиной, лицо его было хмуро. Глубоко заложив руки в карманы, он неприязненно смотрел на начальника полиции полковника Вальтера.

— Позор, милейший полковник, самый настоящий позор!.. Трубим во все трубы о скорой победе над мятежниками, а сами не в состоянии уберечь от них несколько домов!.. Позор!.. Неужели вам некого было поставить для охраны? Сообщили бы мне об этом! Я бы поговорил с генералом и добился, чтобы прислал охранников из гарнизона!

Полковник Вальтер, глядя в сторону, глубоко вздохнул.

— Люди есть, майор сплоховал. Следовало ожидать, что мятежники не оставят без внимания такое важное дело, надо было усилить охрану, а он… Он будет наказан.

Жерар взорвался:

— Мне-то какая радость от этого! «Наказан!»… Нет уж, милейший полковник, будьте добры оказать мне ещё одну любезность. С минуты на минуту сюда нагрянут представители прессы. Так вы, пожалуйста, встречайте их вместо меня и сами объясняйте, как мы сумели опростоволоситься!