Начальник полиции промолчал.

Жерар, сердито покашливая, принялся ходить по комнате. Вся его фигура выражала предельное негодование: хотел показать свой гуманизм, сделал широкий жест во имя Франции, и в последний момент всё рухнуло! Вылетела в трубу куча денег! Вместо триумфа — позор!

Жерар остановился против начальника полиции.

— Ну, дорогой шеф, что же дальше? Что будем делать?

Начальник полиции, по-прежнему глядя мимо рассерженного Жерара, сказал:

— Два здания повреждены незначительно. Остальные придётся основательно ремонтировать…

Жерар раздражённо прервал полковника Вальтера.

— Да разве в ремонте дело! Все эти дома можно разрушить и построить вновь. Для меня материальный ущерб не имеет даже вот такого значения! — он показал кончик ногтя на мизинце. — Основной ущерб, милейший полковник, — моральный. Это, если хотите, вопрос, чести. Да, да, чести! Мы проиграли серьёзнейшее политическое сражение, которое теперь не компенсируешь никаким ремонтом. Вместо того, чтобы поднять на ступеньку выше престиж Франции, мы уронили его ещё ниже. Да, да, уронили!..

Вошёл полковник Сулье.

— Ага, вот и начальник гарнизона пожаловал! — устремляясь к двери, воскликнул Жерар таким тоном, как будто с приходом Сулье сразу всё разрешилось. — Доброе утро, дорогой полковник! Вы пришли вовремя! Я ещё вчера хотел увидеться с вами. Кажется, вас не было у Шарля?

— Дела, — коротко ответил Сулье. — Упустишь мгновенье, будешь расхлёбывать целый месяц.

— Верно, дорогой полковник! — обрадовался Жерар и кивнул в сторону начальника полиции. — Мы вот с шефом полиции попировали вчера в гостях на славу. Слыхали, надеюсь, чем это кончилось?

Сулье кивнул.

— Слышал. Весьма сожалею. И самое скверное, что никто из преступников не попал в руки полиции. Мы, правда, устроили облаву. Задержали на окраине города двух подозрительных мусульман, но я не очень уверен, что они причастны к взрывам.

Полковник Вальтер насупился, уловив иронию в голосе Сулье. Спорить он не хотел, да и не было к тому основании, но всё же сухо ответил:

— К таким делам могут быть причастны не только мусульмане, мсье полковник.

Вальтер был из числа тех, кто во время прошлогоднего военного мятежа остался верен правительству и немало способствовал неудаче восстания. Его двусмысленный ответ насторожил начальника гарнизона. «Уж не пронюхала ли эта лиса истину?» — подумал Сулье.

— Что вы хотите сказать, мсье полковник? — спросил он как можно равнодушнее. — По вашему мнению, преступников следует искать среди нас самих?

— Такой вывод преждевременен, — возразил начальник полиции. — Но поискать скандалистов, готовых испоганить хорошее дело и среди нас не лишне. Разве мусульмане в прошлом году сожгли библиотеку и колледж, бросили бомбу в тюрьму, ограбили банк?..

— С тех пор, господин полковник, много воды утекло. Эти, как вы их называете, скандалисты оказались неважными стрелками, палили наугад. К тому же они получили по заслугам. Не думаю, чтобы кто-нибудь захотел повторить их попытку.

Вальтер предпочёл до поры до времени оставить своё мнение при себе, сел в машину и уехал.

Вскоре полковник догнал шагавшего к морю Жозефа. Капитан ночевал в гостинице, лёг поздно и уже в седьмом часу был на ногах. Умытый, выбритый, подтянутый, источающий тонкий аромат дорогих духов, он спустился в вестибюль. Гостиница ещё спала, только слуги, осторожно ступая и переговариваясь вполголоса, наводили порядок в коридорах, салоне, кафе. Капитан закурил и вышел на улицу.

После вчерашнего дождя воздух ещё был влажный, немного парило, но облака поредели, море успокоилось и голубым панцирем поблёскивало в утренних лучах. Всё обещало жаркий день. Капитану Жозефу, при всей его внешней сухости, не чужда была чувствительность. Он постоял, с наслаждением наблюдая за просыпающейся природой, потом направился к морю.

Родом Эдгар Жозеф был из Орана. Его родители, довольно богатые колонисты, и сейчас жили там. Сам Жозеф окончил военную школу в Париже и поступил в распоряжение Центрального военного штаба в Алжире. Три года он провёл на разных должностях, кочуя из отдела в отдел, пока судьба в лице дядюшки не свела его с Фернаном Ришелье. Генерала он уважал, даже любил. Ришелье тоже был доволен Жозефом и со временем стал давать адъютанту довольно сложные поручения. Естественно, это льстило самолюбию капитана, и он изо всех сил старался угодить своему шефу…

Прелестное утро только на миг отвлекло Жозефа от тревожных размышлений. Голос полковника Вальтера, резко затормозившего машину, вернул его к действительности.

— Здравствуйте, капитан! — приветствовал полковник Жозефа.

— Доброе утро, — ответил Жозеф, подходя к машине.

— Доброе, да не слишком! — буркнул начальник полиции, выбираясь наружу. — Слыхали новость?

— Нет, господин полковник, я только встал. Какая новость? — лицемерно удивился Жозеф.

— Странно, что не слыхали. Я думал, Сулье уже на весь мир раззвонил.