— Вы слышите, полковник? — обернулся он к Бросселю. — Пленных взяли! Халед тяжело раней! А сколько у них вообще потерь?

— Не больше, чем у нас! — желчно отозвался Броссель, раздражённый поучающим генеральским тоном.

— Пусть даже меньше! Разве в потерях дело? Главное — боевой, наступательный дух солдат! Почему мятежники так отважно дерутся? Да потому, что такие хитрецы, как Халед, обучают их драться! А мы…

Опередив Бросселя, потянувшегося к затрещавшему телефону, генерал снял трубку. Звонил Шарль. Он кричал так громко, что его слышали все, кто находился в комнате.

— Ты нас всех задерживаешь! — кричал Шарль. — Ты едешь или нет? Если нет, сами уедем!

— Сейчас иду, — коротко ответил генерал.

Он попросил Бросселя уточнить потери свои и мятежников, — об этом надо будет доложить в штабе, а капитану Жозефу велел привести «человека Жубера».

Им оказался плотный невысокий парень с кое-как забинтованной головой, по повязке расползлось ржавое пятно крови. Парень с трудом стоял на ногах.

— Садись! — генерал указал на стул. — Как зовут?

Сморщившись от боли, парень сел.

— Махмудом.

— Ты сам видел, что полковник Халед ранен?

— Да, са'аб… Я находился рядом с ним.

— Куда он ранен?

— В грудь. Говорят, совсем близко от сердца пуля прошла.

— Хирург у мятежников есть?

— Нет. Слышал, что в город хотят за врачом посылать.

— За кем? Имя не называли?

— Не знаю, — виновато сказал Махмуд, но тут же вспомнил. — Доктора Решида, господин, у нас… простите, у мятежников называли другом Халеда. Может, к нему обратятся?

Приказав увести лазутчика, довольный генерал потрепал по плечу капитана Жозефа.

— Ты понял, Эдгар? Халед — друг Решида. Вот мы и ухватились за кончик этого запутанного клубка. Теперь нужно тянуть осторожно, чтобы не оборвалась ниточка, чтобы весь клубок распутать. Перекуси быстренько и на вертолёте — в город. Махмуда этого с собой прихвати… Введите в курс дела Жубера, пусть усилит слежку за доктором. Но… если доктор задумает выехать из города, не препятствовать ни в коем случае — нам нужен не только доктор. Ты понял меня, Эдгар?

— Так точно, ваше превосходительство!

— Ты молодец, мой мальчик, тебя ждёт блестящее будущее, — генерал снова потрепал Жозефа по плечу. — Рана не сильно беспокоит?

— Кто играет с кошкой, ваше превосходительство, тот не должен бояться кошачьих когтей.

— Да-да, — кивнул генерал, — ты прав, Эдгар, царапин бояться не следует… Ну иди, мой мальчик, время не ждёт.

Глава пятая

Доктор Решид сидел у себя в кабинете — пил чай и просматривал свежую почту.

В последние дни на душе у него было смутно и тревожно. Он много думал. Вернее, не столько думал, сколько мучился в бесплодных попытках отогнать от себя надоедливые и не приятные мысли. Что им нужно? То кружил вокруг да около генерал Ришелье, то полковник Франсуа «по пути» зашёл в больницу…

Доктор понимал, что высокопоставленные военные заинтересовались им не случайно, они неспроста уверяют его и своих дружеских чувствах. Постепенно им овладевали подозрения, пока ещё неясные, но неприятные.

По обыкновению осторожно — не помешать бы сыну — приотворила дверь Джамиле-ханум.

— Ахмед-джан, Мустафа пришёл… С ним какой-то француз… Безрукий.

Глаза Джамиле-ханум были вопросительно-тревожны. Решид недоуменно поднял брови.

— Безрукий?

— Да, дорогой… Ни разу не видела его, говорит, что тебя хочет видеть. Может, сказать ему, что ты спишь… или ушёл куда-то?

— Нет-нет, мама, пусть подождёт, я сейчас выйду. А ты пока приготовь нам чай.

Решид переоделся и направился в гостиную, гадая, кто бы это мог быть.

Гость поднялся ему навстречу, смущённо покашливая.

— Извините, господин доктор… Зашёл, видимо, не вовремя, оторвал вас от дел.

Густой голос нежданного гостя показался доктору знакомым. Он пристальнее вгляделся в худое, морщинистое, чисто выбритое лицо и вдруг широко раскрыл объятия.

— Мсье Бенджамен!.. Дорогой учитель!.. Вы ли это? О господи!

Они сердечно обнялись. Усевшись в мягкое кресло у низенького столика с майоликовой крышкой, Бенджамен с интересом рассматривал своего бывшего ученика.