— Профессор Парсек, — важно представила Улита хозяина обсерватории.

— Обычно меня называют просто «звездочет Селенус», — доброжелательно улыбнулся профессор. — Обращайтесь как будет удобно. А сейчас прошу в мои владения.

Он сделал широкий жест рукой, словно приглашая осмотреть свою необычную обитель. В воздухе, справа от ребят, кружилась искусственная модель Солнечной системы. Восемь планет медленно вращались вокруг Солнца, а вокруг них — все их спутники. Были здесь и чужие, далекие галактики с неизвестными планетами. На нескольких золотых постаментах лежали осколки метеоритов, и под каждым была прикреплена табличка с именем метеорита и датой падения на поверхность Земли. Запрокинув головы вверх, ребята увидели, что крыша башни стеклянная, но не сразу заметили, что небо над стеклом не голубое, как снаружи, а темно-фиолетовое. На чернильном куполе все время что-то происходило: падали и сгорали яркими вспышками прямо в небе метеоры; пролетали мимо кометы, неся за собой свои длинные хвосты; медленно плыла меж звезд убывающая Луна.

— Осмотрелись? — поинтересовался звездочет.

Ребята закивали.

— Не хотите ли чаю? — вежливо предложил он.

Потрясенные увиденным, они и забыли, что всего две минуты назад леденели от жуткого ветра.

— Неплохо бы, — сказал Мишка Мокронос, потирая костяшки окоченевших пальцев.

— Секундочку, — обронил звездочет и хлопнул в ладоши.

Тут же из стола, который сверху был вдоль и поперек завален книгами по астрономии, астрологическими и картами звездного неба, выдвинулся еще один стол поменьше. На нем оказалось ровно одиннадцать чашек и старый медный чайник.

— Кипеть! — приказал профессор Парсек, ткнув в чайник указательным пальцем, на котором радужным сиянием блеснуло кольцо с лунным камнем.

Не прошло и минуты, как чайник забурлил и начал издавать тонкий натужный свист. Профессор, как радушный хозяин, налил всем чаю и рассадил вокруг стола.

Попивая чай и чувствуя, что окончательно отогрелись, меченосцы стали с интересом поглядывать на огромный телескоп, настроенный на темно-фиолетовое небо.

— А можно… — опустив чашку на колени и рискуя пролить на себя ее содержимое, начал было Ромка.

— Заглянуть в телескоп? — угадал звездочет Селенус.

Ромка радостно закивал.

— А как же!? Поэтому вы здесь.

— Но разве днем звезды видны? — спросил Иларий, который так промерз, что без конца шмыгал носом. — За ними разве не ночью принято наблюдать?

Звездочет улыбнулся с хитрым блеском в глазах.

— А что это, по-твоему? — он указал пальцем вверх, на ночное небо над стеклом купола, а потом на большие на стенные часы: делений на циферблате было меньше чем обычно, а вместо цифр по нескольку изображений солнца и луны. После заходящего солнца по кругу расположилось несколько лун, а самым последним знаком было восходящее солнце, которое располагалось на одной отметке с заходящим. Звездочет указал рукой вверх: — Над этим куполом всегда ночь. Это существенно экономит мое время.

— Прямо как в Алидаде, — тихо шепнул Ромка Миле, пока та отмечала для себя, что стрелка на странных часах звездочета показывала третью луну.

— Что вы сказали? — обернулся к ним профессор Парсек, видимо, услышав Ромкины слова.

— Нет, ничего, — не моргнув глазом, ответил Ромка.

— Значит, мне показалось, — снова улыбнулся звездочет, и от его голубых глаз разошлись морщины-лучики. — Но приступим!

Желающих заглянуть в телескоп было немало, но первому припасть к окошку во Вселенную выпала честь Ромке. Он долго рассматривал созвездие Тельца, изучая расположение в нем самой яркой звезды — Альдебарана, и пытался подсчитать количество Плеяд, пока его не потеснил Иларий Кроха, чтобы полюбоваться Овном. Анжела с Кристиной так долго искали Венеру, что надоели Мишке Мокроносу и он бесцеремонно их растолкал. Не обращая внимания на сопящих от злости однокурсниц, Мишку переполнял восторг, когда профессор Парсек настроил телескоп на Полярную звезду.

— Подумаешь, — фыркнула от зависти Анжела. — Тоже мне, нашел что в телескоп рассматривать — Полярную звезду. Да ее каждую ночь на небе видно — поднимай голову и смотри.

— Ну, не нужно ссориться, — с улыбкой примирительно сказал звездочет. — Кстати, что касается Венеры, вы знаете, почему ее называют Вечерней звездой или Утренней звездой?

Анжела с Кристиной растерянно покачали головами.

— Не-е-ет…

— Потому что она появляется на небе совсем ненадолго после захода солнца, и так же недолог час, когда можно полюбоваться ею перед восходом. Сейчас, если вы посмотрите на часы, то увидите, что стрелка близится к четвертой луне. Заходящее солнце она уже давно миновала, а до восходящего еще слишком много времени.

Мишка хихикнул и, оторвавшись от телескопа, показал однокашницам язык.

Кристина с гордым видом вскинула подбородок.

— Не обращай внимания, Анжела. Ты же видишь — уровень развития детеныша примата. Что с него возьмешь?

— Брать не хочу, а дать можно? — хмуро спросила все еще обиженная Анжела, не по-доброму косясь на Мишкин затылок.

Когда возле телескопа побывал и Яшка Берман, настала очередь Милы. Профессор настроил телескоп и жестом пригласил Милу подойти поближе. Заглянув в телескоп, Мила удивилась тому, какими яркими и большими были звезды. Они загадочно мерцали, словно что-то пытались ей сказать. С чернильного полотна Вселенной на Милу смотрела огромная холодная луна: казалось, протяни руку и дотронешься. Вокруг неполного круга луны были разбросаны звезды, и Миле показалось, что они складываются в какую-то фигуру.

— А что это за созвездие? — спросила Мила, поднимая глаза на звездочета.

Профессор заглянул в телескоп и произнес:

— О, это созвездие Близнецов.

Он оторвался от телескопа, вновь предлагая заглянуть в него Миле.

— Как интересно, — донесся до Милы задумчивый голос звездочета. — Луна в созвездии Близнецов.

— А что это значит? — спросила Мила, пытаясь разглядеть что-то похожее на настоящих близнецов.

— Луна повелевает тайнами всей Земли. И ее появление в созвездии Близнецов что-то определенно означает. По всей видимости, происходит что-то таинственное.