Есть только этот день и этот вечер, думала Гвин. Поцелуй заглушил ее возглас от прикосновения голой спиной к холодной, окрашенной эмалевой краской двери. Прошлое и будущее нематериальны, нереальны. Прошлое не изменить, на будущее не повлиять.

Есть только он, сильный и нежный. На его губах все еще чувствовался вкус шоколада. Губы заскользили вдоль ее шеи, и Гвин одобрительно замурлыкала.

— На полу или на кровати? — спросил Алек.

Гвин сделала вид, что раздумывает. Но ее тело уже знало ответ.

— На полу.

Огонь в камине угасал, и ей пришлось подождать, нетерпеливо перебирая пальцами вдоль спины Алека, пока он подкидывал поленья и ворошил угли. Когда комната вновь озарилась янтарным светом, Алек усадил ее рядом с собой на ковер и улыбнулся, глядя в глаза.

— На этот раз мы не будем спешить, — сказал он и легко коснулся губами ее губ. — Пусть сейчас все будет так, как должно было быть у тебя в первый раз, мой маленький Сверчок.

Впервые она не возразила против этого детского прозвища.

Через несколько секунд все вокруг расплылось, превратившись в смесь вздохов, коротких возгласов и, временами, вспышек счастливого смеха. Гвин делала слабые попытки отвечать взаимностью, но Алек не позволял ей этого. «Для тебя, — шептал он, — все это для тебя». Она перестала даже пытаться, потому что Алек явно наслаждался тем, что делал, и она совсем не хотела испортить ему удовольствие.

Теплый шелковистый язык щедро ласкал ее сосок; Гвин вздохнула и изогнулась, слыша, как учащается ее дыхание. Мягкое тепло растекалось, проникая все глубже, заставляя забыть обо всем. Он заставил ее почувствовать себя прекрасной, обворожительной, неотразимой. Тепло превращалось в жар. Она стонала, задыхалась и закрывала глаза под натиском пульсирующего желания, которое толкало ее все выше и выше, пока наконец не выплеснулось через край мерцающими волнами ослепительно яркого света. Она изумленно вскрикнула от неожиданного наслаждения, сожалея лишь о том, что оно так быстро закончилось.

Но у Алека были свои представления о том, когда все должно закончиться. Не успела она перевести дыхание, как он заставил ее сесть лицом к огню, прижал спиной к своей груди и обхватил руками за плечи.

— Я не знала… — начала Гвин, но сразу поняла, что не в состоянии закончить фразу.

— А теперь знаешь, — сказал Алек, играя языком с краем ее уха.

Касаясь мягкими нежными поцелуями ее виска, он скользнул руками по ее грудям, по животу, потом раздвинул ей ноги. Желание снова поднялось в ней. Алек шепотом спросил ее, нравится ли ей то, что он делает. В ответ она накрыла его руки своими и приподняла колени, чтобы облегчить ему движения. Откинув голову назад, на его плечо, она вновь отдалась медленному восхождению на вторую вершину. В своих ласках Алек, казалось, угадывал все ее невысказанные желания.

— Пожалуйста, — выдохнула она, не в силах произнести ничего другого.

Она прижалась к его руке в нетерпеливом ожидании развязки. Он прошептал ей что-то на ухо и снова уложил ее на спину, на колючий ковер. Прикосновение нагретой шерсти к обнаженной коже было неожиданно приятным. Глядя в его зеленые глаза, такие серьезные, несмотря на улыбку, она сжала рукой почти каменную твердость его мужской стати.

— И это не сводит тебя с ума? — пробормотала она. — Такое ожидание?

Он широко улыбнулся, и Гвин неожиданно увидела озорное мальчишеское лицо, так хорошо знакомое ей с давних пор. Лицо мальчика-мужчины, в которого она влюбилась еще до того, как поняла, что это значит.

— У меня есть на то свои причины.

— И что это за причины? — спросила Гвин, поглаживая его кончиками пальцев.

— Когда даешь женщине наслаждение, это очень возбуждает. — Его ладонь, теплая, мягкая, несущая смешанный запах их тел, коснулась ее щеки. — Особенно если эта женщина так много значит для меня.

Когда он наконец соединился с ней, Гвин уткнулась лицом ему в плечо, чтобы Алек не увидел ее слез.

Зазвонил телефон. Гвин перевернулась на бок и прижалась к спине Алека. Короткий приступ меланхолии прошел. Во всяком случае, Гвин хотелось верить в это. Алек негромко посапывал, и этот звук был удивительно умиротворяющим. Умиротворяющим и реальным. Все это случилось на самом деле. Не в мечтах. Алек сделал чудо, изменив ее представление о сексе…

Телефон замолчал, потом зазвонил снова. Ну и ладно, автоответчик примет сообщение…

Звонки прекратились. Гвин, уже полностью проснувшись, вслушивалась в тишину.

Да, так и есть — снова звонок. Мэгги.

Гвин поспешно сползла с кровати — куда они каким-то образом перебрались под конец — и схватила с кресла рубашку Алека. Стукнувшись ногой о ножку кровати, она выругалась, выбежала за дверь и бросилась к аппарату, стоящему на лестничной площадке.

— Лейквудская гостиница! — выпалила она.

— Долго же мне пришлось тебя ждать, юная леди.

— А, Мэгги… — Она зевнула. — Я спала. А что я еще должна была делать? — До нее вдруг дошло, что она говорит по телефону. По телефону, который днем не работал. — А который сейчас час?